Маг черного солнца

Крейсеры продолжали стрелять из сотен орудий. Все вокруг посветлело от бесконечных залпов. Хаос: мелькание кораблей, крики в эфире, вспышки, взрывы. Старший из абсорбов, уничтоживший огромный крейсер, вдруг сменил тактику. Он стал использовать корпус поверженного и искореженного «Гервана» как щит, чтобы подобраться ближе к «Платинуму». Астроил временно прекратил стрельбу, то ли не желая уничтожать соратника, то ли обдумывая варианты. В это время два других крейсера были заняты вторым врагом и не могли прийти на помощь.

— Летим на выручку! — крикнула я ДеВелю, тот все понял и включил форсаж, чтобы успеть долететь до врага. Последнего из детей абсорбов пытались уничтожить оставшиеся легкие корабли. Сами они уже справиться не могли, их осталось от целой сотни не больше тридцати, и ловкие звездолеты кружились, убегали, маневрировали и пытались подвести врага ближе к станции, где его уже смогут порвать на части огромные пушки. Судя по словам Астроила и Императора, орудия станции немного переделали так, чтобы они могли причинить вред абсорбам. ДеВель долго рассказывал о специальных импульсных пушках, стреляющих специфической энергией, но я не вникала. Мне хватило и того факта, что ученые Империи не зря ели свой хлеб и система все-таки не безоружна перед лицом врага.

Легкие истребители истощали противника, заставляли его суетиться, отвлекаться и реагировать на ложные атаки, метаться от одной цели к другой. Быстрые и увертливые, они сверкали выхлопами двигателей и импульсными пушками, тут же меняли свое положение, а абсорб казался путь и пугающей до дрожи, но неуклюжей кляксой.

Если глянуть на эту картину не через алгоритм навигационных приборов, а не вооруженным взглядом, то можно заметить лишь десятки огоньков, мелькающих вокруг невнятной черноты. Казалось, что мы сражаемся с пустотой. Хорошо, что в бою всегда не хватает времени и нет даже мгновения, чтобы все осознать. Если бы мы все на миг остановились, то сдвинуться с места нам уже не позволил бы сковывающий ужас. Враг был чудовищен и непостижим, то, что нам удалось уничтожить некоторых из них, не меняло факта — мы понятия не имеем с чем столкнулись. Алгоритм навигации позволял несколько абстрагироваться от ужаса реальности, глядя на врага через призму телескопов и сканеров.

Мы подлетели к огромному «родителю», все еще и прикрывавшемуся «Герваном» от «Платинума», рядом с нами замер сине-белый «Эртион», сверкая маневровыми двигателями. Затем в нашу компанию влился Эльмарко на своем «Дарион-74». Остальные загоняли детеныша-абсорба под выстрелы станционных пушек, но тот оказался не настолько глупым и, пару раз получив мощный залп, опытным путем установил дистанцию орудий «Бионса». Я отвлеклась от показаний приборов и сканеров, подняв глаза на огромное чудовище, методично отламывающее куски от крейсера. Было видно лишь то, как словно сам собой крошится металл, как он тускнеет и гнется под невидимым воздействием врага. Иногда, когда оболочка абсорба колыхалась и прикрывала крейсер, он словно тускнел и частично пропадал из поля зрения. Во многих отсеках уже не горел свет, судя по тепловому анализу, почти девяносто процентов корабля были разгерметизированы.

— Говорит капитан «Гервана» Марк Лоуренс, — прозвучало у нас в наушниках. — Отойдите на достаточную дистанцию и защитите глаза. Империи слава!

— Человечеству — жизнь, — ответили голоса Эльмарко, Астроила и множество других. ДеВель в мгновение включил форсаж и резко стал уводить корабль от абсорба.

Колоссальный взрыв осветил все вокруг, выбелил тени, отогнал бесконечный мрак космоса. Я успела заметить, что «Платинум» отошел подальше, но все равно его поле сверкает и мерцает, отражая летящие осколки и куски металла. Наша защита тоже сработала на славу, от нее отскочило несколько небольших обломков, а ДеВель смог увести «Солнце» с траектории двух огромных искореженных фрагментов. Остальные корабли тоже включили защиту и продолжали отступать к станции.

Я не закрывала глаза, я смотрела на врага, в «руках» которого только что взорвался величественный «Герван», мой пилот считывал какие-то данные с приборов, поэтому никто не заметил, как в нас откуда-то слева прилетел кусок крейсера не меньше самого «Черного солнца». Защита отчасти смягчила удар, и лишь благодаря этому нас не расплющило.

Я увидела, как медленно трескается сверхпрочный пластик лобового иллюминатора, как по нему ползут, змеятся белесые молнии, как вдавливается во внутрь кабины темный кусок металла, и вдруг прозрачный материал разлетается на сотни осколков. Воздух мгновенно вылетел в космос, вместе с ним часть конфет из коробки на приборной доске, загорелись красные сигналы, говорящие о разгерметизации кабины.

ДеВель пытается наклониться и прижаться к приборной доске, чтобы пропустить глыбу над собой, но ремни дергают назад, подставляя его голову в шлеме под прямой удар искореженного металла.