Маг четвёртого ранга (СИ)

Тут и остальные заметили семеро фигур, что быстро приближались к ним, они услышали лёгкий топот коней, который не слышали до этого. И тоже развернули своих лошадей. Милька спряталась за круп коня Тодда. Чужаки были всё ближе и сейчас им удалось рассмотреть, что у троих из семёрки чужаков в руках арбалеты, а другие на весу держат мечи и топоры, однако брони ни у кого из них нет, лишь толстые меховые полушубки. На дворе как ни как всё ещё зима, и ветер на равнине гулял ледяной и рваный, промораживающий насквозь. Наверное поэтому одежда этих людей была обычной, но для путешественников казалась странной, они таких ещё не видели, ведь вся дорога у них пролегала почти безлюдно, а те люди, что всё же попадались были либо крестьяне в тулупах, либо рыцари в латных доспехах, а тут... семеро мужчин, у троих в руках арбалеты, все здоровенные, у вожака, что выехала чуть вперёд, когда все остальные остановились позади, нет одного глаза, лицо старое, испещрено в шрамах. И на каждом из чужаков напялен меховой полушубок, цена которого для простого люда непозволительно велика.

Арбалетчики остановились немного поодаль, ненавязчиво направили наконечники болтов точно на тела четвёрки странников.

— Я знаю, что с вами поехала травница Милька, верните её обратно в Дорлак и езжайте себе с миром! — заявил одноглазый. — Она собственность купца Филигана, а он очень недоволен, что его ценный актив взял и сбежал с вами... Ты слышишь меня Милька? Лучше вернись сама, а иначе вместо твоего уютного домика переедешь в подвал Филигана и будешь сидеть на сухарях и воде до конца твоих долгих дней, ты поняла меня?

Яр чуть свесился набок, чтобы быть к Тодду поближе и тихо велел:

— Отдай её им. Эта малявка мешает нашему заданию, если не отдашь её сам, то я...

Тодд не дослушал. Слез с коня, на губах его играла счастливая улыбка.

"Наконец-то!" — подумал он, в одном рывке оказываясь рядом с одноглазым. Все трое арбалетчиков попытались навести на него болты, а одноглазый замахнулся мечом. — "Как же мне этого не хватало!" — Тодд прильнул к лошади одноглазого, светлая в тёмных пятнышках, удар мечом прошёл рядом с плечом Тодда, а он ухватился поплотнее за массивную шею лошади и опрокинул её вместе с всадником.

Одноглазый завопил от боли в придавленной лошадью ноге. Арбалетчики спустили скобы. Два болта прошло мимо, а один вскользь по боку Тодда, продрал его дорожный плащ, дублет, и прочертил линию по кольчуге, но плоти так и не коснулся.

Тодд нагнулся к вопящему на земле одноглазому, что всем телом метался, пытаясь выкарабкаться из-под придавившей его лошади, и сама лошадь металась, пытаясь встать, она явно неудачно отбила бок при ударе о промороженную землю. Правая латная перчатка Тодда загорелась зелёным пламенем, он сжал руку в кулак и ударил по роже одноглазого. От удара вылетел сноп зелёных искр, волосы одноглазого вспыхнули, но самому одноглазому было уже все равно, ведь вместо лица у него теперь одна большая вогнутая вовнутрь дыра.

Всё это было проделано с такой скоростью, что остальные наёмники, больше похожие на бандитов, только-только осознали увиденное, поудобнее ухватились за оружие и спрыгнули с лошадей, не желая повторить участи своего командира. Один из них был к Тодду ближе всего, в руках его топор, он уже собирался ударить, а Тодд стоял к нему боком и смотрел на дело рук своих. Топор взлетел вверх, готовый опуститься точно на темечко Тодда, но… в тело война с топор влетел стеклянный бутылёк с треснувшим горлышком, он тут же лопнул, оглашая округу незаметным в пучине схватки звоном, и орошая тело война с топором зелёной жижей. Воин отпрянул.

Его наконец-то заметил Тодд, повернулся немного ошалевший, правая рука всё ещё горела пламенем, однако бить он не спешил, ведь этого вроде как и не требовалось… ибо зрелище было чудовищным. Одежда на воине, куда опрокинулась жижа, дымилась, часть брызг попала на его руки, шею и лицо. Воин упал на колени и схватился руками за шею, глаза его вылезли из орбит, лицо вздулось и очень сильно покраснело, он шипел и кряхтел, пытаясь вдохнуть воздуха, при этом из под рук на его шее выбивался зеленоватый дымок, он облизывал кожу на его подбородке и губы, оставляя на них мгновенно проявившиеся здоровенные волдыри, а на его руках, куда попало всего несколько капель, проступила обгорелая плоть, чёрная кровь и шипящие капли продолжали жечь его плоть.