Маг четвёртого ранга (СИ)

«Как славно! И не так уж далеко от истины», — подумал про себя Тодд поднимаясь по многочисленным ступеням. — «Интересно, выживет ли старый гном? Я слышал, что гномы хорошо переживают обвалы… ведь камень – это их стихия… надеюсь удача будет на его стороне».

Вскоре они поднялись на первый этаж, и шли по празднично украшенным коридорам. Тут и там весела ярко разукрашенная ткань, стояли вазы с цветами. Парили под потолком мерно-сияющие пучки света (знаменитые магические светочи, простейшее заклинание, которой удерживается в пространстве несколько суток, давая вполне приличное освещение).

Тодд щурился, и глубоко дышал. В коридоре пахло цветами и ароматом едкого парфюма веяло от разноцветной ткани. Дышалось на удивление легко. Гораздо легче, чем в подвале!

Они шли по коридорам, то и дело им встречались прислужницы, что кланялись Гримвелу, а на Тодда смотрели лишь мельком, без капли интереса. И не удивительно, сейчас Тодд больше походил на наёмного работника или бедного авантюриста, но никак не на мага. Без привычной серой мантии и ярких искорок разрядов маны, что периодически вспыхивают в глазах…он казался простолюдином. Какой-то нищий юноша, и всё на этом. И никто не замечал, как колебалась под ногами этого юноши тень, как то и дело мелькал в этом тёмном пятне резвый длинный хвост, усеянный шипами.

Вдвоём они вошли в обеденную залу, столы в которой стояли у стен и были полны жаренного мяса. В помещении царил цветочно-съестной аромат, неимоверно кружащий Тодду голову.

Помимо еды, в первую очередь, привлекшую внимание голодного парня, в зале так же было много людей. Сильно выделялись выпускники, ещё не взрослые люди, но уже и не дети. Тодд смотрел на лица вокруг, постепенно узнавая старых обидчиков, и удивляясь, насколько эти холёные высокомерные хари сейчас безразличны ему. Ведь теперь ему не нужно искать у них одобрения, они больше не его товарищи. Они просто люди, которые скоро понесут своё наказание…

Пару раз выпускники взглянули на него, но тут же отводили взгляды.

Тодд на бок наклонил голову и пытался разглядеть в этой толпе Чака, и он его нашёл. Хотя тут же об этом пожалел. Чак был там, улыбчивый и громкий. Он стоял рядом с невысокой девчушкой, сам выделяясь в толпе высоким ростом и фигурой неповоротливого увальня. С лицом похожим на оплывшую жиром шаньгу, и потускневшими зелёными глазами. Чак даже не заметил его, не обратил внимание, и это очень славно… потому что Тодда и без того скрутил приступ дикого истеричного хохота, он склонился над каким-то мясным блюдом и сделал вид, словно в горле першит и это кашель вырывается из него, а не придушенный смех…

Гном откланялся. Непонятно куда он ушёл, не предупредил он об этом и Тодда, который теперь сам себе старался привить имя Шэн, хотя совершенно никто не обратил на него внимания, никто не подошёл к нему и не задал не единого вопроса о его биографии. И Шэн начал догадываться, что четыре года – это достаточный срок, чтобы все забыли о каком-то мальчишке-изгое. Возможно, после смерти магистра Рена, когда многих людей, по словам гнома, утаскивали в казематы, пытали и закапывали в тихую… может в ту пору его благородные товарищи и учителя решили, что Тодда всё же настигло правосудие, и он тихо и мирно сдох под пытками?

«Вряд ли они расстроились!» — заключил Шэн, отрывая крылышко у копчёной куропатки, политой медовым соусом.

Он успел вдоволь насытиться, когда в обеденную залу стала поступать толпа богато одетых людей. Сначала зашёл бочкообразный мужчина с похабным взглядом и сиреневого цвета шляпе с пером, его толстые пальцы были усеяны перстнями. Следом за ним плыла плавной походкой пожилая дама в тёмном старушечьем платье и с тростью с серебряным набалдашником, крепко сжатую в сухоньких руках. А потом людей стало слишком много, чтобы присматриваться к каждому. Они входили в залу, как к себе домой и вставали у противоположного края от выпускников, внимательно разглядывая юных магов, а те в ответ разглядывали их, оказывая уже куда больше внимания, чем на невзрачного Шэна.

Вскоре появился Гримвел. Гном вальяжной походкой прошёл в середину залы, вслед за ним шёл учитель Агюст, лысеющий пройдоха ничуть не изменился, всё такой же липко-приторный тип с ленивыми презрительными глазами. Агюст держал в руках кипу листов с письменными принадлежностями. Вскоре появились и слуги, несущие пару стульев, и кучу подушек. В стороне от пирующих устроили стол, поставили стулья, Агюст сразу же расположил на столе листы с контрактами.

Все вокруг замолчали, по одну сторону зала стояли юные маги, по другую незнакомые, но явно богатые и влиятельные люди. По середине замер Гримвел с Агюстом, и чуть в стороне глодал здоровенный окорочок Шэн, ничуть не смущаюсь всеобщего напряжения.

Заговорил Гримвел, заговорил громко и чётко, басом на всю округу, да так, что эхо огромной обеденной залы подхватило его глас и вбило каждому из присутствующих напрямик в черепную коробку: