Маг четвёртого ранга (СИ)

Вильмах заметил, что я вновь задумался. Видимо до него наконец дошло, что собеседник из меня после боя и пережитого в нём, ну никакой… наверное поэтому спрыгнул с повозки, и идя рядом с ней, сказал мне:

— Отдыхай. Я позже приведу раненных, вылечи кого сможешь, и… в ближайшее время ты не будешь вступать в бой на передовой, ты доказал мне свою полезность. Отдыхай.

Он ушёл, быстро направляясь к голове отряда, на ходу обгоняя потных лошадей.

Глава 11 — О славьтесь шлюхи, и вино!

Город-Форт Редука. Барон Лайорт Эмакрил в своём кабинете читает письма от старост подчинявшихся ему деревень.

Достопочтимый барон, с сожалением вам сообщаем, что мы не можем выплатить вам предзимний налог, потому что никак не выйдет доставить их в ваш замок. Дороги перекрыты лихими людьми, и мы постоянно претерпеваем нападения. Не могли бы Вы, достопочтимый барон, выслать нам поддержку в виде ваших солдат? Люди нашей деревни будут вам очень признательны.

Староста мирной деревни Тихий дол.

Уважаемый батенька, Лайорт… приносим вам искренние сожаления, и кланяемся в пол, но заплатить предзимний налог мы не хотим! Уже неделю как мы перешли под покровительство господина Сантерра, приносим искренние сожаления ещё раз, но просим вас больше не посылать к нам письма! Иначе мы будем вынуждены разбираться с посыльными силой.

Представитель деревни, перешедший под знамения Виконта Сантерра, Вересковая лощина.

Трахнотому в мозг жирному барону.

Нет больше Алой лозы, я сжёг поселение дотла, и что ты сделаешь на это, курдюк дерьма?

Виконт Сантерра Аланварт, тот, кто отделит твою жирную голову от гнилого тела.

— Ах ты сын дромарской шлюхи… я выпотрошу твою мать у тебя на глазах и заставлю жрать её потроха! Всё было так спокойно с прежним Виконтом, старый пьяница и носу не казал из своего надела, так откуда же выродок выполз на свет… хотя и так ясно, что тебя подобрал хитрожопый герцог, что-б его жопные зуды до сумасшествия довели! — выпустив накопившиеся на душе слова, барон поднял со стола белоснежный батистовый платочек и вытер потный лоб, платок мгновенно превратился в сырую скомканную тряпку, которую Лайорт с брезгливой миной на благородном челе откинул в сторону.

Он ещё раз с тяжким вздохом оглядел три письма, разбросанных на массивной дубовой столешнице. Встал, и неровной пьяной походкой двинулся в сторону общей залы, там отыскал он, подслеповато щурясь в огромном дымном помещение, своего доверенного слугу Гобара, а тот уже и сам шёл ему на встречу, и вид имел энергично-взволнованный. Завидев напряжённого слугу, барон тут же передумал изливать ему душу в честном порыве объявляя о своей беспомощности, вместо этого он чуть ли не впился в глаза приближающего Гобара, и стоило двухметровой кошатине подойти, как барон тут же возопил:

— Что случилось, мой верный друг Гобар? — Конечно то была ложь. Никаким другом Гобар ему не был. Давно купленный раб, привезённый в баронство как раб, и обученный как верный слуга, он для барона всегда оставался просто рабом, однако эмоции требовали выхода, а душа искала поддержки.

У Гобара даже ус не дёрнулся от такого наплыва хозяйских чувств. Он молча поклонился и быстро доложил:

— У ворот вооружённый отряд, говорят, что они известные наёмники «Дикие кабаны», во главе у них ветеран Вильмах «Крушащий черепа» – достойный воин, до меня доходили слухи о его доблести, господин, к тому же они привезли с собой головы разбойников, что обитали недалеко от форта… что прикажете делать с нежданными гостями?

— ВПУСКАТЬ!!! — визгливо рявкнул барон на всю округу, и немногочисленные служки, пробегающие мимо, от резкого гласа аж подпрыгнули. — ВПУСКАЙ НЕМЕДЛЕННО! И пусть накрывают на стол, наливают вино и… скажи Шелли, чтобы её девочки прихорашивались!

Гобар отчалил выполнять приказы, а барон отправился на замковый балкон, при этом на ходу виляя дряблой задницей и приговаривая что-то о распутнице удаче, что наконец раздвинула перед ним пышные ляжки.

***