Маг четвёртого ранга (СИ)

Стражники вели себя отстранённо, на отряд наёмников не смотрели, разговаривали тихо между собой, следили вокруг. Шэну казалось, что они просто не видят в них угрозы. Вскоре вышел барон. По бокам от него шло двое из стражи. На поясе его висел короткий гладкий клинок, а сам он весь был… очень толстым, с брюхом, что сильно торчит вперёд, оплывает тело по бокам. При этом ноги его были тонкие, обтянутые чёрными кальсонами, вплотную к коже, и потому смотрелись весьма уморительно. На ногах туфли. На теле зелёная мантия, на голове белая шапочка с золотистой каймой по краям. Лицо одутловатое, с очень жирными трясущимися брылами. Но что удивительно, с таким несуразным телом, барон обладал очень живыми и быстрыми глазами. Он ещё на подходе рассмотрел каждого из наёмников, ненадолго задержавшись и на Шэне. Наёмники так же рассматривали барона, но тут им на глаза попалась тёмная фигура дворецкого, что плавно двигалась за бароном. Высокий, гибкий, с хвостом и чёрной шёрсткой, с жёлтыми глазами. За бароном шёл зверолюд, причём из кошачьих. Наёмники оглядели его и тут же перевили взгляд на барона, хотя каждый из них нет-нет, да продолжал кидать взгляд на двухметрового кошака в человечьем обличие.

— Добрый день, уважаемые воины! Я барон Лайорт Эмакрил, рад приветствовать вас в своих владениях! С кем имею честь говорить?

Вперёд массивной фигурой, закованной в сталь, вышел Вильмах, и поклонился.

Это стало для Шэна неким шоком, он не ожидал, что Вильмах вообще способен на какую-либо учтивость. В то же время Вильмах говорил весьма подобострастно:

— Я главарь «Диких кабанов» Вильмах «Крушитель черепов». Хочу поблагодарить вас за приглашение в ваш замок, ваше величие барон Лайорт!

Лайорт на это лишь чуть едва кивнул головой. И развернулся, не произнеся ни слова и отправился ко входу в донжон. Его стражники замыкали шествие, и чуть в стороне шёл дворецкий устрашающе-гибкой тенью. Никто из них даже не обернулся посмотреть следуют ли за ними наёмники. А они следовали. Единственный кто замешкался – был Шэн, но и его подтолкнули вперёд болезненным тычком.

В этот момент Шену барон Лайорт очень напоминал торговца из лавки кузнеца, тот так же был очень учтив и не многословен, исполнял поручения, если за них платили и старался вести себя достойно. Но вот в отличие от торговца, барон ощущался иначе. Он был смешон и несуразно толст в своём наряде. Но спину держал прямо, вся его поза и взгляд как бы намекали – «Я не склонюсь ни перед кем». И это казалось Шэну несколько странным, он вообще видел полноправного дворянина впервые, он конечно много насмотрелся на дворянских детей, но то именно что были дети… и они даже рядом не ощущались так, как ощущался это барон. Хотя насколько Шэн понимал, баронство Лайорт было крошечным баронством, одно из множества северных наделов, и Лайорт не имел той большой значимости, как скажем дети тех же графов или герцогов, но при этом… что-то было в этом человеке неуловимо достойное, хотя на первый взгляд он казался жирной, очень важной, но всё же свиньёй.

***

Шэн сидит посреди огромного дымного зала. В центре зала горит костёр, большой, несколько брёвен лежат крест на крест, и вокруг обложены поленьями поменьше. Всё это весело тлеет, поднимая в воздух клубы дыма. Дым летит вверх и скрывается в щелях в крыше. Но в зале всё равно дымно, однако и приятно пахнет жжёной берёзой и мясом. На столе перед шеном медный кубок с элем, питьё пахнет прокисшими яблоками, но в меру сладкое, хотя пить его всё равно не приятно. Горечь лежит на языке, однако с каждым глотком пить становится легче, а внутри, в животе греет ровным теплом. Чуть в стороне от расставленных вокруг костра столов играют придворные музыканты, их всего трое. Один перебирает струны лютни, другой извлекает звук из маленькой дудки, а третий подвывает что-то мелодичное, но с трудом различимое.

Шэна эти завыванию в углу бесят. Он не привык к музыке, и если сначала она показалась ему чем-то диковинным, приятным слуху, то чем дальше эта музыка продолжала звучать, тем сильнее мелодия раздражала слух. Шэн пытался отвлечься от навязчивой мелодии, но отвлечься было нечем. Вокруг сидели десятники, они о чём-то говорили негромко между собой, лапали проходящих мимо служек, и жадно уплетали мясо. В компании таких же десятников, как они, им был вполне уютно, а вот Шэну в их компанию был вход заказан, мал ещё, неопытен, и вообще непонятно зачем на это пиршество был взят. Он бы сейчас лучше с большим удовольствием погулял вокруг лагеря, подышал бы свежим воздухом… сходил бы отлить. Неизвестно сколько времени продолжается пиршество, однако в немногочисленных узких окнах залы свет уже заметно потускнел, а уйти изо стола как-то очень невежливо по отношению к барону. Да и куда он пойдёт?

***