Маг и его Тень. Рождение Мага (СИ)

      Он знал, что сам во всем виноват, но безмерно устал от чувства вины. Устал копаться в себе и разбираться, что он должен чувствовать и что чувствует на самом деле. Hold Fast. Только вперед. Не оглядываться, не вспоминать, ни о чем не думать. Что это, трусость или рационализм? Ему было все равно. Кто бы ни упал в болото в белых одеждах, чистым ему не выбраться. Когда Гарри принял это как данность, жить стало легче. Может, и неправильней, но точно легче.

      В подземелья он не спускался. Не потому, что без уроков Снейпа там было нечего делать, не потому, что слизеринскую гостиную, вернее, то, что от нее осталось, заперли и отгородили какими-то специфическими чарами. Вовсе нет, Гарри Поттер просто не мог заставить себя вернуться и посмотреть — пусть даже глазами совы — на дело своей магии.

      Вместо этого он учился видеть мир в новом свете. Привыкнуть к черно-белому, невероятно острому и объемному зрению оказалось легче, чем приспособиться к новой точке обзора. Даже когда Хедвиг сидела на его плече, угол зрения сильно смещался вверх и в сторону, будто он внезапно вырос на две головы и впридачу заработал косоглазие. Координировать движения и рассчитывать расстояние было непросто. Вдобавок, от необходимости распределять сознание на два совершенно разных тела нередко болела голова. А когда плечи уставали от тяжести крупной птицы, Хедвиг перелетала на стол или шкаф, и Гарри смотрел на себя со стороны. Количество получаемых в день синяков и ссадин тут же утраивалось, стоило поторопиться, и тело, ведомое каким-то неправильным инстинктом, находило даже те углы, которые на первый взгляд вообще не существовали, и задевало предметы, вроде бы находящиеся достаточно далеко от него. Конечно, Гарри мог и неторопливо ощупать стол или кресло, прежде чем сесть, вот только это занимало очень уж много времени, а он сам настоял, чтобы ему позволили заниматься вместе с остальными.

      Хорошо хоть, ему почти не приходилось колдовать. Прицелиться в таком состоянии он мог бы разве что в дракона, при условии, что этот дракон соизволит сесть не далее чем в пяти метрах от него. Как ни странно, ему позволили колдовать на занятиях. Флитвик и МакГонагалл стояли рядом и направляли руку с палочкой, говорили, когда можно произнести заклинание. Наверное, со стороны это выглядело глупо и смешно, но никто не смеялся. Первое время Гарри боялся, что пробуждение Химеры изменит его или его магию так, что палочка с пером феникса не признает хозяина, но когда Снейп вернул ему ее — как же хорошо, что тем утром она осталась у зельевара и не пострадала! — дерево приятно потеплело под пальцами. Будто ничего и не случилось.

      Но — случилось. И теперь у Гарри были веские доказательства, что Бестия отнюдь не плод его больного воображения. Иллюзии могут выглядеть опасными, но они не имеют привычки раздирать в клочья верещащие от боли и ужаса чудовищные книги о чудовищных тварях. Гарри едва не стошнило, когда клыки Химеры сомкнулись на обложке, но те несколько проклятий, которые он успел применить, прошли сквозь тело монстра, будто его не существовало. Она разрывала страницы медленно, урча, заглатывала параграфы и остановилась, только когда книга перестала слабо трепыхаться в пасти. Когда Гарри трясущимися руками бросал в огонь разбросанные по полу клочки страниц, он вспоминал, как охотно книга выхватывала кусочки колбасы, а потом и вылизывала пахнущие колбасой пальцы, как робко, затаив дыхание, тянулся к учебнику Дадли, как играла с ним Саашшесс. Химера наблюдала за ним с затаенной насмешкой, ее тело неспешно перетекало из одной формы в другую, то и дело меняя количество лап, хвостов, суставов, а то и голов, но неизменно оставляя целый арсенал когтей, зубов, ядовитых жвал. Размеры чудовища колебались не сильно, всего лишь в пределах спальни или пустых кабинетов, куда Гарри заходил отдохнуть, вытянуть ноющие ноги и на несколько минут отпустить Хедвиг, погрузиться во тьму и подождать, пока пройдет головная боль.

      Больше Химера ничего не трогала, только наблюдала. Гарри догадывался, что показательную расправу над книгой она устроила не просто так. Ему бы стоило знать, насколько умна эта тварь и до какой степени способна связывать причины и следствия — но как? На магию она вообще не реагировала, а стоило пару раз протянуть к ней руку, как раздавалось низкое предупреждающее рычание. Гарри уже как-то рискнул конечностью и не хотел повторять прошлый неудачный опыт. Вдруг на этот раз ему просто откусят руку? В конце концов взаимное общение свелось к «буду притворяться, что тебя не существует». Благо, Химера до сих пор не показывалась посторонним, так что о ее существовании никто и не подозревал. К Саашшесс Гарри еще не спускался, боялся, что Химера попытается убить и ее, сочтя опасной.