Маг и нимфа, или неправильное фэнтези

— Чему Вы улыбаетесь? Да, два года назад мы готовы были предложить туристам Сказку, содержащую один лишь Русский сектор и всего несколько тысяч сценариев. Сегодня этого уже недостаточно, сегодня секторов уже пять, не считая недостроенного Японского, а нам с Вами приходится запутывать такие клубки, что не приведи Господь, чтобы что-то пошло вдруг не так, потому что иначе... — он посмотрел на меня и осёкся. — Впрочем, неважно. Так вот, к чему я веду? К тому, что Сказка сегодня даёт иной образ действия, иной образ мышления, чувствования, иные переживания, наконец! Да, нам порой кажется, что всё здесь зависит от нас, что это мы изменяем Сказку, когда в ней оказываемся, и мы совсем забываем при этом, что Сказка сама давно уже начала менять нас самих... Нас, да и весь окружающий мир заодно. Я не говорю о зеркалах и прочем квазимагическом мусоре, что скоро, наверное, начнёт вывозиться телегами, — это не наши проблемы, и пусть этим и дальше занимаются те, кому следует. Нас с Вами больше волнуют люди: Сказка меняет их до того, как мы — и они — успеваем об этом задуматься, вот что меня гложет.

Аполлон Артамонович перевёл дух и вдруг прищурился.

— Вам, кажется, неинтересно?

— Мне интересно, — сказал я равнодушно. — Я только не понимаю, зачем вы сейчас в такой спешке мне обо всём этом рассказываете. Вы специально нашли меня до того, как я встречу Викто... Веронику, ведь верно?

— Ох, Максим Андреевич, — маг вздохнул. — Вы порой так прямолинейны, что мне решительно нечего Вам ответить... Ладно, придётся идти напрямки. Вы, разумеется, знаете, что человек до посещения Сказки, человек в Сказке и человек после Сказки — это три разные, кхм, кхм, сущности?

Я кивнул.

— Ну, так вот. Вы обратили внимание, какой именно тип самовосприятия показал тест Вашей будущей спутницы?

— «Амазонка», — ответил я, не задумываясь. — Но, Аполлон Артамонович, это же полная чушь! Вы сами должны были читать биографию: спокойная, тихая девочка, малообщительна, в школе пятёрки, и вдруг — «амазонка»...

— Вы сомневаетесь в результатах?

— Я только считаю, что это не вяжется с остальным. Я запросил приложение к досье, я нашёл даже видео в социальных сетях, хоть вы этого и не одобряете, но, Аполлон Артамонович, я клянусь: нет там никаких амазонок. Может, «шаманка», да, с этим не спорю, это встречается у таких девочек сплошь и рядом, но здесь явно тихоня, а вы мне толкуете... То есть тесты.

Я замолчал, словно обиженный. Аполлон Артамонович собирался с мыслями.

— Максим Андреевич, — сказал он, наконец, как можно мягче. — Вы слышали о нашем — то есть не нашем, конечно, с Вами, а сказочном — последнем проекте?

— «Чёртова мельница»? — спросил я наугад.

— Что Вы, Максим Андреевич! Это старо, как былина, — чародей засмеялся. — Я Вам даже больше скажу: её уж построили и даже уже запустили, просто об этом пока что никто не знает.

— Запустили?..

— Нет, я говорю о работе внешне не настолько масштабной, но намного более глубокой с точки зрения проблем, которые она раскрывает. Я имею в виду проект «Гатчина» — Вам о чём-нибудь говорит такое название?

Я отрицательно покачал головой.

— И не должно, — губы мага сложились в самодовольнейшую улыбку. — Дело в том, что на этом проекте... Вы работали с Герасименко и, стало быть, в курсе, что такое «Эвридикины слёзки»? Ну, так вот: здесь мы сами готовим нечто подобное, но уже под полным контролем.

Я встал как вкопанный.

— «Эвридикины слёзки»? Но это же...

— «Смерть», Вы хотели сказать? Да, отчасти; а Вы знаете мотивацию?

Я взглянул на него, словно на полоумного.

— Мотивацию? Аполлон Артамонович, это же наркоманы...

— Да, — сказал чародей.

— А какая может быть мотивация у человека, сидящего на игле?

— Может быть, уверяю Вас, может быть! — маг неспешно двинулся дальше, и мне ничего не осталось, кроме как пойти вслед за ним. — Мир куда многограннее и намного разнообразнее, чем нам порой кажется... Впрочем, я имел в виду нечто иное. Вы представляете себе, что может побудить Управление заняться разработкой чего-то подобного?

— Нет, — сказал я, стараясь этим коротким словом сказать как можно больше о том, что я обо всём этом думаю.

— Попробуйте угадать.

— «Пиротехнику» мы прикрыли, — начал я строить логическую цепочку, в глубине души удивляясь способности шефа даже самое простое задание одним своим появлением превратить едва ли не в экзамен. — Наркоманов мы, кого нашли, вылечили. Тем не менее потенциальный клиент остаётся. Стало быть, если Управление решит заработать на этом...

— Ответ верный, — сказал волшебник.

Я поперхнулся.

— То есть как — верный?! Вы хотите сказать...