Маг поневоле

— Ты беги, давай, обоз догоняй! — по–волчьи оскалился Гонда, сделав шаг в сторону Силантия. — Пока по шее не накостыляли! И не потеряйся, смотри! А то Неврондовой плети вечером шибко скучно будет!

Я, стиснув зубы, двинулся вслед за Гондой, с силой сжав кулаки. Накопившиеся с самого утра злость и раздражение, давно просились наружу и Силантий, уже успевший мне изрядно напакостить, подходил для этой цели как нельзя лучше.

— Иди сюда, мопсу! Я тебе, сейчас, бесплатные талоны в бутик для инвалидов подарю!

Вот только мой недруг, верно оценив наметившуюся расстановку сил, в драку ввязываться, не пожелал. Снова затрещали кусты и вот уже Силантий, выскочив на дорогу, шагах в десяти впереди нас, торопливо зашагал в сторону уходящего каравана, сдирая на ходу прицепившиеся к одежде колючки.

— Мопсу? — Гонда задорно хмыкнул, провожая взглядом Силантия. — Смешное ругательство! Надо будет запомнить.

— Да вот, само как–то вырвалось! — Я закусил губу, мысленно проклиная себя за длинный язык. — Знать бы ещё, что это такое!

— Понятно, — закивал головой Гонда, зашагав вслед за обозом. — Ты только вот что. Старайся поменьше таких слов говорить. И вообще. За языком следи. Я-то промолчу, — юноша покачал головой, словно сам удивляясь этому. — А вот другие вмиг донесут. И не только Силантий. А нам, в следующий раз, могут и не поверить.

— Так и этот ещё не закончился, — решил поделиться я своими опасениями. — Не думаю, что до города донос Силантия не дойдёт. А там и спрос другой будет. Как бы эти, — кивнул я в сторону Марка и Лузги, — не проговорились.

— Нет, — ехидно усмехнулся Гонда, перепрыгивая через очередную рытвину, заполненную зацветшей водой. — Раз сразу не выдали, теперича, никуда не денутся. Жрецы не любят, когда им врут, особенно если отступников покрывают. Так что они теперь до конца на своём стоять будут. И ты, главное, тоже не подведи. Нас четверо, а этот — один. Нам и вера будет.

— А если и вправду в деревне поспрашивать решат?

— Не, — хмыкнул Гонда, покачав головой. — Это Силантий сгоряча сказал. Кто же в такую даль из Вилича потащится, чтобы донос простого изгоя проверить? Тем более, что остальные послухи о другом твердят? Вот если бы мы слова Силантия подтвердили, тогда да.

— А как ты их уговорить то смог? — поинтересовался я, кивнув в сторону Марка и Лузги. — Тем более, если за ложь наказать могут. Они же, поначалу, меня выгораживать не собирались. Да и сейчас, судя по всему, не очень–то этому рады.

— Должок за ними один был, — не стал вдаваться в подробности Гонда.

— Понятно, — уныло кивнул я. — Я вот только одного не понял. Зачем Силантий меня выдать хотел? Его староста, наоборот, помочь мне просил. Чтобы я до Вилича обязательно дошёл, и беды для деревни не было. А он мне гадить начал. Получается, что и деревне тоже. Ведь если я в школу эту, ну для магов, не попаду, наверняка в деревне ещё троих ребят заберут. Да и за то, что отступника в деревне пригрели, жрецы по головке точно не погладят.

— Неа, — покачал головой Гонда. — Силантий всё правильно рассчитал. Ты же не сбежал никуда. Даже наоборот. В Вилич бы ты тогда наверняка попал, — он ехидно хмыкнул. — На телеге, связанный, да ещё и под охраной. Так за что в деревню наказывать? Ты же никуда не делся? А уж жрецам виднее, что с тобой дальше делать: в школу направлять, в ходоки, аль на плаху. А что отступником оказался, — Гонда сделав паузу, скривил губы. — Так за то род твой в ответе. С него и спрос. Ну и с отца–наставителя, конечно. Тебе ещё повезло, что Мефодий не шибко умён! — юноша криво улыбнулся. — Не сообразил, что может отцу Игнатию напакостить. Не то, тебя бы сразу вязать начали.

— Выходит ты не только меня спас, но и мою семью, — перед глазами встала Маришка, с её нелепыми косичками и озорными глазами. — Я тебе, значит, вдвойне обязан теперь.

— Пустое, — небрежно отмахнулся Гонда. — Глядишь и ты мне подмогнёшь когда–нибудь, — парнишка немного помолчал, искоса поглядывая в мою сторону и решившись, спросил, пытливо глядя мне в глаза: — Слушай Вельд. А тебе только слова незнамые вспоминаются аль ещё чего? Может страны чужеземные или рухлядь диковинная? А может, иногда, и в себе что–то странное замечаешь? Словно другой ты, какой то? Ну, как будто и не Вельд вовсе?

Я облизал разом пересохшие губы, стараясь успокоить, бешено заколотившееся сердце. Это что же получается, я не первый здесь такой? Были уже первопроходцы, раз Гонда спрашивает. Вон как уставился, будто рентгеном просвечивает! А может и сейчас есть?!