Магадемия номер три (СИ)

Гмерреда поставила на полку последнюю папку и облегчённо выдохнула. Учебный год первый день, как начался, а у ректора новый прожект по формированию групп. Он-то идею высказал, а дела студентов приходится перебирать ей. Его умнейшество, видите ли, изволят витать в облаках и низменными делами заниматься не могут. Эксплуататор чешуйчатый!

Интересно, сколько раз его осенит в этом году? В прошлом состав академических групп меняли трижды. Гмерреда даже немного посочувствовала бедным студентам, которых перетасовывают, как колоду карт и кидают от куратора к куратору. Такими темпами каждый в Магадемии успеет поучиться с каждым. Нынче дражайший начальник хочет создать идеально-совместимую по психологическим портретам группу. Хвала сумрачным богам, только одну. Пока одну. А вдруг ему результат понравится?

Секретарь-психолог передёрнулась. Одна надежда на то, что у фон Баррика энтузиазм быстро проходит и всегда можно надеяться, что нововведение его успеет утомить, прежде чем охватит всю Магадемию.

Тут с одной-то группой с ума сойдёшь. Гмерреда с неприязнью покосилась на отобранную стопку личных дел. Убила полдня и… (она с ужасом обозрела себя в зеркале) вымазалась! На кикимору стала похожа!

Разумеется, Гмерреда преувеличивала. С вооружёнными тряпками и швабрами кикиморами, постоянно снующими по коридорам, её бы никто не спутал. Даже если бы она и впрямь вымазалась как они, а не страдала от полоски пыли на юбке. Да и ни с кем не спутал. Таких, как Гмерреда может и в мире больше не было, не то что в школе.

Во-первых, Гмерреда была выше любой кикиморы вдвое. Немалый рост секретаря-психолога был вкладом в наследственность от обоих родителей. От папы ей досталась слишком тонкая кость и неукротимый метаболизм, подчистую съедающий каждый лишний грамм. Матушка всё стонала, что дитё на палку от метлы смахивает. И как при такой фигуре приличного мужа завлечь? Как, как? А маминым наследством. Выдающаяся во всех отношениях грудь досталась Гмерреде именно от мамочки. Тут уже страдал папуля и ровно по той же причине. По фигуре то бишь. Разве можно с такими буферами приличного мужа найти? Ей же будут попадаться исключительно озабоченные мерзавцы!

— Тоже мне, проблема, — отмахивалась дочка от родителей. — Я замуж пока и не хочу.

Главное, что ей самой её внешность нравится. А то, что миндалевидные, с чуть поднимающимися к вискам уголками чёрные глаза, которые поклонники сравнивали с драгоценным агатом, а все остальные с дулами аркебузы (второе сравнение ей льстило больше) и длинные эльфийские уши странновато выглядят рядом с чуточку приплющенным носом и длинными клыками — так то ж экзотика. И кожа хороша. Гладкая, нежная, светло-зелёная.

И вообще! Приличного мужа порядочная троллиха завлекает не фигурой или (упаси боги) косметикой. Мужа заарканивают. Аркан у Гмерреды был. Лежал в сундучке для приданого рядом с небольшой дубинкой, брачными ошейниками и амулетом для вызова духа, по традиции соединяющего новобрачных незримой цепью.

А как вы думали, мама вышла за эльфа? Аркан и дубина наше всё!

Гмерреда полюбовалась на свои стройные ножки, скандально приоткрытые новомодной красной юбкой, длиной всего лишь до середины икры. Скандально, зато как соблазнительно.

Она поправила уложенные в корону иссиня-чёрные волосы, осмотрела узкие рукава, проверила соответствие количества расстёгнутых пуговок на блузке стратегическому расчёту, стряхнула с юбки пыль и села за стол. Надо было ещё раз перечитать подобранные документы, прежде чем нести их начальнику.

А может… Гмерреда с сомнением покосилась на ректорскую дверь. Может, заарканить ЕГО? А то раскомандовался тут. В принципе, муж из него должен бы выйти неплохой. Вот только поддастся ли он дрессировке? Не тролль чай, да и не эльф.

На этих-то методика отработана до мелочей. Зато ещё никто из её соплеменниц не заарканивал радужного дракона! Это ж какой престиж будет!

Девушка всерьёз задумалась.

— Гмерреда! — прервал её размышления оглушительный рёв. — Принесите кавы!

— Одну минуту, шеф.

Нет уж, фигушки! Она девушка занятая и на воспитание мужа время тратить пока не может. Так что полежит сундучок на дне шкафа ещё годик-другой.

* * *

В закутке за фикусом горько плакала маленькая девочка. Длинное чёрное платье с белоснежными манжетами и воротничком, оттеняло алебастровую кожу, делая её ещё бледнее, обиженно скривившиеся губки ещё ярче, а тонкие, безупречно правильные черты резче и выразительнее.

«Ну чисто — фарфоровая куколка. Даже нос не покраснел» — мысленно отметил Алик, сунувшийся посмотреть, кто тут сырость разводит.

Магистр Аликант Иловайский на самом деле, но он к такому обращению ещё не привык. Стараясь добавить себе солидности, Алик отрастил бородку, но та вышла какой-то не очень удачной. Жиденькая, белесая. Сбрить бы, но без неё его все за студента принимают.