Магам земли не нужны

— Дед рассказывал примерно то же самое, — пояснила филологиня, — Только другими словами. Сразу после войны — он учителем работал. Сроду не предполагала ещё раз про это услышать. Тем более — здесь.

— Дальше! — каудильо жадно впитывает новую информацию, что-то будет.

— Попутно, опять таки не дожидаясь конца войны (!), в СССР начали разворачивать не имеющую мировых аналогов программу массового строительства жилья. Если в 1918–1919 годах миллионы семей рабочих переселили из переуплотненных и вредных для здоровья или ветхих обиталищ в квартиры, занятые ранее буржуазией, то в 40-х годах — началось грандиозное строительство принципиально новых жилых зданий, отвечающих только что введенному стандарту ООН на "жилище достойное человека". Это и не менее 9 квадратных метров на каждого члена семьи, и высокие потолки, и удобства, и полный набор коммуникаций. Преимущество отдавалось либо отдельным домам, либо — малоэтажным (на 4–5 квартир). В случае, когда всё же возводились многоэтажные здания — между ними обязательно оставляли громадные, по современным меркам "промежутки", рассчитанные на будущую "садово-парковую зону". Так, например, застраивался после войны Сталинград… Хрущевские "крольчатники" — придумали только к 1955 году. А на поток издевательски тесные "дома-хрущебы" с потолками чуть выше человеческого роста — поставили лишь в 1959 году. Экономия от дешевизны вышла копеечная, скорее всего — начальству стало завидно…

— Это прямо повлияло на рождаемость?

— Естественно! С начала 60-х годов темп строительства нового жилья стал снижаться. И кривая демографического роста в РСФСР — немедленно пошла вниз… Биологию-то — не обмануть.

— Вы серьезно считаете это взаимосвязанными событиями? — каудильно в своем стиле.

— Лично я — не считаю. Просто маловероятно спонтанное возникновение настолько уж разветвленного заговора, на пике сталинского могущества… Полагаю — вождь столкнулся в "реакцией системы". Невозможно выиграть у государства "по правилам". Даже, если ты — его создатель и глава…

— Система "ниппель"? Каждая уступка системе — обратного хода в принципе не имеет?

— Где то так… Логика укрепления государственной власти и инициативы Сталина, под конец 1940-х годов — вступили в системное противоречие. Мне попадались данные по школьной реформе. Вплоть до официальной отмены "раздельного" обучения школьников — она явочным путем, но повсеместно (!), саботировалась. На всех уровнях. Если не в главном, то по мелочам. Даже в столицах. Например, согласно изданной Наркоматом просвещения РСФСР инструкции от 23 июля 1943 года директорами мужских школ — должны были назначаться обязательно мужчины, а женских — женщины… Было приказано особенно тщательно выбирать кадры директоров мужских школ. Строго из числа людей с яркими качествами лидера и безупречной репутацией. Увы. По факту — в директора продолжали назначать только "номенклатурных педагогов". Как правило, без рекомендуемых деловых качеств. Интересно, что предлагаемые со стороны кандидатуры (особенно, бывшие фронтовики!) — отклонялись всеми возможными способами. Даже в Москве в 69 "мужских" школах (половине, из вообще существующих!), нагло, в нарушение правительственного постановления — директорами продолжали работать женщины. А проверяющие инстанции данного "мелкого" нарушения — демонстративно "не замечали".

— Про послевоенное "бабье царство" в Наркомпросе — дед тоже рассказывал… Большая часть — незамужние и бездетные. Поголовно страшные, как атомная война, — Ленка подправила волосы, как бы ненавязчиво показывая разницу между собой и "наркомпросовскими чиновницами", — Жуткое дело, кстати… Несчастных в личной жизни дам "бальзаковского возраста" — тянет в педагогику с такой же страшной силой, как "вертикалов" — в армию мирного времени. Они там безопасно "самоутверждаются"…

— Подсидели? — посочувствовал Плотников, — Я тоже в преподавателях не удержался…

— Не то слово! После первой же попытки что-то доказать начальству — дед вылетел из школы, как пробка из бутылки. Потом утешал себя, что даже великого Макаренко "педагогические бабы" сожрали заживо. Где уж ему, инвалиду войны, после контузии. В "атомном проекте" — было безопаснее. Могли прислонить к стенке за мелкий косяк, легко было потерять здоровье или вовсе сгинуть по своей дурости, но никто не пытался заживо высосать мозг.

Соколов недовольно заворочался на своем месте. И промолчал. Хотя взгляд — чувствую.