Магазин чудес «Намия»

«Обращаюсь к хозяину лавки Намия. Перехожу прямо к делу.

Спасибо за второй ответ.

Честно говоря, он меня шокировал. Я не ожидал, что вы так резко будете меня критиковать. Я всегда думал, что какой-никакой талант у меня есть. Мечтал, что когда-нибудь меня заметят.

Но, когда вы высказались так прямо, у меня с глаз будто упала пелена.

Я намерен еще раз, по-новому, взглянуть на себя. Пожалуй, я преследовал свою мечту из упрямства. Наверное, просто не мог бросить все на полдороге.

И все же, как ни печально, я пока не решился. Во мне еще живет желание хоть немного пройти по пути музыки.

Однако я понял, что на самом деле меня мучило.

Я ведь всегда знал, как следует поступить, но не мог решиться отказаться от мечты. Да и сейчас не знаю, как выполнить задуманное. Это как неразделенная любовь. Зная, что у другого нет к тебе чувств, ты все-таки не можешь забыть его.

Сложно как следует выразить свои чувства на бумаге. Поэтому у меня к вам просьба. Можно разок встретиться с вами лично и поговорить? К тому же мне ужасно интересно, что вы за человек.

Где я смогу вас найти? Если скажете, поеду куда угодно.

Музыкант из рыбной лавки».

Лавка все так же стояла в темноте. Кацуро подошел к рольставням и открыл окошко для писем. Вынул из кармана конверт и начал было совать в щель, но замер.

Ему показалось, что внутри кто-то есть, и вот-вот схватит конверт, и потянет к себе. Некоторое время Кацуро не шевелился, желая посмотреть, что будет дальше.

На часах было начало двенадцатого.

Кацуро сунул руку в другой карман и вынул губную гармошку. Глубоко вдохнул и, глядя прямо перед собой, не спеша заиграл. Ему хотелось, чтобы его услышали внутри.

Это была самая любимая мелодия из всех, которые он сочинил. Она называлась «Возрождение». Слова он пока не придумал. Не приходило в голову ничего подходящего. На концертах он всегда играл ее на гармонике. Спокойная мелодия, баллада.

Проиграв куплет, он отнял гармонику ото рта и посмотрел на конверт, торчащий из щели. Непохоже было, что его кто-нибудь втянет внутрь. Никого там не было. А письмо, наверное, заберут утром.

Кацуро пальцем протолкнул письмо внутрь и услышал, как оно с тихим шелестом упало на пол.

– Кацуро, вставай!

Он проснулся оттого, что кто-то сильно тряс его. Перед глазами – бледное лицо Канако.

Кацуро сморщился и заморгал.

– Что случилось? – Он посмотрел на часы у изголовья.

Восьмой час.

– У нас беда. Папе стало плохо на рынке.

– Что?! – Он привстал. Сон как рукой сняло. – Когда?

– Вот только что. С рынка позвонили. Сказали, что его увезли в больницу.

Он вскочил с кровати. Протянул руку к джинсам, которые висели на спинке стула.

Одевшись, вместе с Канако и Эмико он вышел из дома. На рольставни наклеили листок: «Сегодня магазин закрыт».

Они взяли такси и примчались в больницу. Их ждал мужчина средних лет – администратор рыбного рынка. Мать его, похоже, знала.

– Носил ящики – и вдруг начал задыхаться. Мы и вызвали скорую, – объяснил он.

– Правда? Простите, что доставили столько хлопот. Мы уж здесь присмотрим, вы возвращайтесь на рынок, пожалуйста, – стала извиняться Канако.

Тут им сообщили, что первая помощь оказана, и позвали в кабинет лечащего врача. Кацуро и Эмико пошли вместе с матерью.

8

– Если коротко – он перерабатывает. Отсюда и нагрузка на сердце. Как вы думаете, от чего он в последнее время мог так устать? – спокойно заговорил седой врач с приятным лицом.

Канако сказала, что в семье только что прошли похороны, и врач с понимающим видом кивнул.

– Возможно, всему виной физическое и нервное напряжение. Пока ничего не могу вам сказать о состоянии его сердца, но стоит быть аккуратнее. Советую ему также регулярно проходить осмотр.

– Обязательно, – ответила Канако.

Затем врач разрешил им повидаться с больным и отправил в палату. Такэо положили к тем, кто требовал срочной помощи. Кацуро показалось, что он чувствует себя неловко.