Магазин под диваном

Однако, как это бывает в кино, неожиданно появилось препятствие. Скверная бабуля, вероятно, англичанка, решительно перегородила Оскару дорогу. Старушка орала на него и толкала в противоположное от Амстердама направление. Прямиком в бразильскую тюрьму.

– Простите, миледи, моя жена уже у стойки, я оплачивал багаж, – сквозь зубы процедил Оскар и отставил этот видавший виды шкаф в сторону, как сдвигают мебель с прохода.

Финальный прорыв – и Оскар приблизился к начерченной на полу линии. Остановился в ожидании.

– Ты проходи, я за тобой, – бросил Оскар незнакомой девушке, чей паспорт полицейский сканировал взглядом у себя в кабинке. Туристка повертела головой из стороны в сторону, не понимая, кому адресованы эти слова.

Оскар рванул к стойке сразу, как только эта девушка отошла. Народ уловки не понял. Сотрудник полиции долго вертел паспорт Оскара. Тот решил не спрашивать офицера про его «первый рабочий день». Минута проверки тянулась вечность. Полицейский посмотрел на Оскара, улыбнулся и дружелюбно попросил пройти с ним.

Публика наблюдала за тем, как расслабленный полицейский шел, обмахиваясь паспортом гражданина Канады, как веером, следом на несгибающихся ногах шел сам гражданин, вид у него был, словно он наложил в штаны. Внезапно – и все это шоу происходило на глазах у туристов, которые еще несколько часов назад следили за феерией на проспектах Рио, – гражданин выхватил паспорт из рук полицейского и нырнул в толпу, словно в пучину морскую. Лицо полицейского стало похоже на печеное яблоко. Он потянулся за пистолетом, но, похоже, понял, что стрелять в бурлящее море туристических тел – дело бесперспективное. Все, что ему оставалось, – достать рацию и сообщить о беглеце.

Глава 5

Когда официальная часть карнавала заканчивается, танцоры самбы, обслуживающий персонал и воры-карманники возвращаются домой, в городские трущобы, чтобы продолжить праздник.

Полиция, как и туристы, обходит фавелы стороной. Власти периодически пытаются снизить уровень преступности и навести порядок там, где действуют свои законы и правила. Город еще помнит масштабную операцию семилетней давности. Тогда на рассвете в одну из фавел, где жили примерно сто тысяч человек, вошел батальон спецназовцев и более десятка единиц бронетехники, с воздуха наступление поддерживали вертолеты. К вечеру в новостях сообщили, что этот район города взят под контроль правительства. Но криминальных трущоб в Рио оставалось еще предостаточно.

В одну из таких фавел в одиннадцать вечера «жирного вторника» въехали Мигель и Саша. Контраст между центром города и трущобами был очень резким, машина Мигеля словно прошла через временной разлом и попала в измененное пространство. Саша лег на заднем сиденье, чтобы не привлекать внимание местных своим туристическим внешним видом, и на всякий случай сообщил Мигелю, что у него от страха «сжались яйца». Мигель не обращал внимания на Сашу и на рассказы о физиологических особенностях его гениталий, поскольку даже ему самому, коренному жителю Рио-де-Жанейро, в фавелах было тревожно. Мигель, который час назад бойко спорил с полицейскими по поводу освобождения Саши (и добился успеха, Сашу отпустили, не дожидаясь утра) теперь переживал и за освобожденного русского, и за себя.

Слева и справа от машины стояли одноэтажные, прилипшие друг к другу строения. Стены домов возводили «до пояса», дальше – занавески и крыши, покрытые шифером или фанерой. Изредка попадались двухэтажные домики с окнами и с полноценными стенами. Мигель подъехал именно к такой «элитной» недвижимости. Сашу оставил в машине, сам вышел и постучал в дверь. Петров напряженно всматривался в темноту, пытаясь понять, что его ждет.

На стук из дома вышел лысый амбал. Мигель сказал пароль, амбал улыбнулся, похлопал гостя по плечу, Мигель махнул Саше. Вошли в дом, добродушный амбал с татуировками на руках вел гостей. Сначала шли по коридору, Саша успел заметить в одной из комнат старика у телевизора. Затем пересекли внутренний дворик, где на кушетке спал мужчина в трусах и в майке, музыка и голоса, которые доносились из дома, ему не мешали.

Наконец гости вошли в большую ярко освещенную прокуренную комнату. На длинном столе в беспорядке стояли бутылки, стаканы, тарелки с объедками и салатами, десерты, горы жареного мяса и букет цветов в кувшине. Мужчины пили, курили и громко разговаривали. Подвыпившие женщины танцевали самбу. Дети играли под столом, несмотря на поздний час и сигаретный дым. Амбал подошел к человеку во главе стола, наклонился, что-то сказал и кивнул в сторону гостей. Человек встал и подошел к вошедшим. Похоже, это был хозяин дома. Саша на всякий случай шагнул назад и влево, чтобы тело Мигеля закрыло его от пуль, если начнется стрельба.

– Друзья Оскара – мои друзья, – сказал человек по-португальски, дружески похлопав Мигеля по плечу.

– Спасибо, что приняли нас, – ответил Мигель.

– Пустяки. У нас с Оскаром общие враги. Пройдем к столу, – предложил хозяин.

Мигель перевел Саше диалог.

– О каких общих врагах идет речь? – успел спросить Саша, пока они шли к столу. – О китайцах?