Магазин волшебных украшений

— Оно просто… для настоящего, — серьезно сказал Нил. — Если ты пойдешь в этом наряде, то покажешь Линдену, что открыта перед ним и искренна.

— Разве нет?

— Разве да?

Мы уставились друг на друга; я отложила платье, присела на кровать рядом с Нилом и провела ладонью по плотной кошачьей спинке.

— С чего ты так распереживался? Будто я сегодня замуж выхожу.

— Не за горами сей светлый момент, — фыркнул Нил, — для тебя! И темный — для того несчастного, что на тебе женится. В Аддисон-Холле было спокойно, женщина, и никто не покушался на твою девичью честь. Стоило выехать за пределы герцогских владений — и пожалуйста, первый встречный мастер камней хочет умыкнуть твое внимание! А ты и рада. Я ведь заметил, как ты на него смотришь. И фиалки эти, — Нил лапой указал на неувядающий букетик, — тоже взглядом облизываешь. Он тебе нравится.

— Нравится, скрывать не буду.

— Любовь с первого взгляда, а? — в глазищах Нила застыла тоска.

— Ну какая любовь? — поморщилась я. — Симпатия. Интерес. Желание узнать. И задание Людвига, будь оно неладно. Я не уверена, что Дейв захочет идти дальше, когда узнает о моем прошлом.

— Ты намерена ему все рассказать?

— Может, не сегодня. Но если он будет проявлять интерес дальше, и я захочу принять его внимание… Да, я расскажу ему. Возможно, не называя истинных имен. Просто голую правду.

— Правда такова, Марика, что свою вину ты искупила уже давно и упорно не желаешь этого признавать. Тебе нравится себя изводить?

— Давай не будем об этом сегодня, Нил, — вздохнула я. — У меня хорошее настроение, и это просто свидание. Но зеленое платье — слишком, ты прав. А как насчет бледно-сиреневого?

— Возьми три фиалки из букета, — проворчал Нил, отворачиваясь, — наложи формулу стазиса и приколи к лифу. Это покажет твою благодарность за приглашение, а также даст намек, что симпатия Линдена взаимна. Но — пока лишь симпатия. Чему тебя учили…

— Меня учили задаваться вопросами, и прямо сейчас я задаюсь одним. Откуда ты знаешь эти нюансы? Язык цветов, магию оттенков…

— Если бы я помнил, — еле слышно пробормотал Нил и повернулся ко мне. — Ну, ты будешь одеваться? Опоздаешь!

Нил вспоминал свое прошлое обрывками. Иногда он рассказывал мне о том, что приходило к нему в голову, иногда нет; временами удивлял эксклюзивными знаниями, а временами проявлял неосведомленность там, где любой нормальный человек даже не задумался бы над ответом. Нил обитал в зыбком болоте загадок, разгадать которые сам не мог. Оставалось лишь надеяться, что рано или поздно все прояснится.

Совет мой котик выдал дельный, и теперь я стояла перед зеркалом и разглядывала себя с ног до головы — внимательно, будто давно не видела. В какой-то мере так оно и есть…

Нил говорит, что я рыжая, я считаю себя блондинкой — при разном освещении мои волосы то отливают гречишным медом, то соперничают с огнем и спелой облепихой. Обычно я укладывала волосы так, чтоб не мешали, прятала их красоту за невыразительной прической герцогской прислуги, однако теперь… Руки сами выполняли привычную работу: тут прикрепить шпильками, там подобрать, а здесь, наоборот, выпустить локон, чтобы касался лица и вызывал желание прикоснуться… Боги, в какой момент я захотела, чтобы Дейв прикоснулся ко мне?! Я его всего несколько раз видела.

Фиалки изумительно легли на сиреневое платье, застыв живой брошью; губы мои дрожали, когда я произносила формулу, однако я справилась. И дала себе слово, что сегодня же вечером займусь амулетами, ждущими в сейфе. Хватит поджимать хвост и прятаться от настоящей работы; мой страх ничего не изменит. Я должна открыть магазин артефактов, и точка.

— У тебя очень решительное лицо, — сказал Нил. — Куда делась вся романтика?

— Сейчас вернем, — я улыбнулась своему отражению. Мама говорила, что у меня глаза, как бутылочное стекло — такие же зеленые и прозрачные. Мне больше нравилось, когда их сравнивали с изумрудами, однако нельзя получить от жизни все. — Как думаешь, что сюда подойдет из украшений?

— Если ты не снимешь свой ужасный кулон — а ты его не снимешь — то я бы посоветовал ожерелье из эмали с орхидеями. Они будут сочетаться с фиалками, и камни там не слишком крупные, не переборщишь.

— Тебе бы работать в магазине готовых платьев, Нил, — сказала я, доставая из шкатулки ожерелье и прикладывая его к шее. — Ты настоящий знаток.

— Ни за что не догадаешься, что я еще знаю, — заметил мой кот. — Например, мне известно, что с ужина осталась утиная ножка…

— Ладно, бери.

Нил ускакал вниз, а я еще минут десять стояла перед зеркалом, глядя на себя.

Кто эта девушка? Я похожа на ту, что была давным-давно, только на несколько лет старше. Казалось, прошли века с тех пор, как я наряжалась в удовольствие, выбирая украшения вместе с подружками, прикидывая, подойдет сюда этот шарфик или нет… Я мерила шелковые туфельки, расшитые бисером, и крохотные шляпки, похожие на пирожные с кремом. Беззаботная, словно бабочка, уверенная в себе и завтрашнем дне, в том, что мир прогибается под меня — и никак иначе.

Слишком уверенная.