Магазинчик моего дедушки

Через пять минут прибежала сама Чистюля Шюкрие. Начала говорить, мол, как мне не стыдно подшучивать над ней и какая я невоспитанная. Пожаловалась-пожаловалась, но ушла, так и не купив соляную кислоту.

Чистюля Шюкрие вообще-то больше всего любила «Акифову воду». Давно, очень давно была такая марка «Акифова вода». Потом ее перестали производить. Вместо нее в магазинчике появилось много другой хлорки. Но переубедить Чистюлю Шюкрие мы не могли. Пытались объяснить ей ситуацию:

– Послушай, это всего лишь название марки. Ее больше не производят. Сейчас новые марки есть. И все это хлоркой называется. И то хлорка, и это – все хлорка!

Но она все равно нам не верила.

Она ушла, не взяв соляную кислоту, а через полчаса вновь отправила своего здоровяка внука.

– Бабушка просит «Акифову воду».

Стой-ка, сейчас я все ее внуку объясню. Может, потом он объяснит все Чистюле Шюкрие, подумала я.

– «Акифовой воды» нет. Акифа полицейские поймали. Оказывается, он в бутылки писал всегда. А нам продавал под видом хлорки. И годами мы пользовались этой жижей. Потому-то эта хлорка и была желтого цвета. Мы больше не продаем ее. Расскажи это своей бабушке. А я тебе дам другую хлорку, отнесешь ей, – сказала я и отправила здоровяка внука домой.

Через пять минут Чистюля Шюкрие залетела в магазинчик. Дедуля тоже был в лавке. Она что-то долго рассказывала дедуле. Что, мол, я пошутила над ней: послала ей вместо соляной кислоты просто соль. Что я врунья. Что я клевещу на незнакомого мне человека.

Я стояла тихо и не проронила ни словечка, хотя про себя сказала: «А тебе-то что? Ты что, адвокат этого самого Акифа?»

А дальше было вот что:

– Правда ли то, что говорит Шюкрие-абла?

– Дедуля, ну она преувеличивает.

– Говори правду. Что ты ей сказала?

– Я не смогла найти соляную кислоту. Соль отдала и сказала, что кислоту отправим потом.

– Почему ты не смогла найти соляную кислоту?

– Да откуда я знаю, куда ты ее засунул?! Если бы нашла, конечно, продала бы. Разве я не хочу, чтобы мы больше зарабатывали и открыли второй этаж?

– Хватит тут про второй этаж… А что там с «Акифовой водой»?

– Да откуда мне знать, дедуля? Вот она заладила про свою «Акифову воду». Нет, говорю, не хочет понимать. Вот я и придумала, что Акиф писал в бутылки, а потом полицейские его поймали.

На этом месте дедуля немного улыбнулся. Не подал виду, но я поняла это по его взгляду. Он тоже не любил Чистюлю Шюкрие. Потому что иногда она и его заставляла бакалею мести. Я знала.

– Не ври покупателям. Не только покупателям, никому не ври.

На этом он закончил. А я-то думала, что он продолжит злиться и учить меня уму-разуму. И значит, я права, и дедуля тоже не любит эту женщину…

Но в тот день, когда случилось все это с семечками, Шюкрие была последним покупателем, которого в бакалее встретили бы с радостью.

Прямо с порога она сказала:

– Дай-ка мне два стакана семечек.

Я сразу протянула ей один уже готовый кулек и сказала:

– Вот, пожалуйста. Все уже готово. Прошу.

– А-а, таких не хочу, – тут же возмутилась она. – Кто знает, когда ты эти семечки насыпала туда. Эти семечки уже испортились, наверное. Да и кто знает, чем ты набирала эти семечки, стаканом или рукой. И были ли у тебя чистые руки. Набери мне сейчас. Своими глазами увидеть хочу.

Дедуля бросил на меня взгляд, который будто говорил: «Ну что, видишь?» А потом сказал:

– Иди и высыпь все семечки обратно.

Злясь на Чистюлю Шюкрие, я ссыпала все семечки обратно в мешок. Через два часа, когда началась свадьба, я снова насыпала те же семечки в те же кульки и отдавала их покупателям.

В очень печальном расположении духа я взяла свою тетрадь под названием «Некоторые важные темы, на которые детям нужно обращать внимание при общении со взрослыми» и записала туда седьмой пункт. Я была так расстроена, что долго расписывать не стала.

Пункт 7

У этих взрослых нет таких понятий, как новаторство, креатив, практическое мышление. Точка.

Я тебя люблю

Если ты хочешь стать хорошим подмастерьем бакалейщика, ты просто обязан придерживать свой язык. Рот, кстати, придерживать необязательно – можешь есть сколько влезет. Челюсти тоже можно не сдерживать – болтай сколько хочешь. Но язык придерживать обязательно. Потому что если ты бакалейщик, то ты знаешь все. Даже то, чего не знает никто…

Иногда в лавку приходят люди, у которых нет денег, и они просят у дедули в долг. Дедуля тогда говорит: «Никому не говори, что у них плохо с деньгами!» Я и не говорю, мне-то что?

Иногда кто-то приходит и говорит, что не может отдать долг. Дедуля отвечает: «Ну и ладно, что ж теперь!» Меня такое раздражает, конечно, но я никому об этом не говорю, потому что дедуля рассердиться может.