Магазинчик моего дедушки

Бабуля такая. Если начнет задавать вопросы, то не остановится ни на секунду. Ты и отвечать не успеваешь. Лучшим вариантом было просто покинуть это место. Куклу я оставила прямо там, взяла только ножницы и дала из сада деру. Мне вдогонку летели ее вопросы:

– Зачем тебе ножницы? Ты куда пошла? Это что, мои ножницы?

Но поймать она меня не могла. Я уже убежала.

Я пошла к своей подружке Мирай. Мирай – хорошая девочка и очень любит приключения. Она сделана словно специально для меня. Ну, или почти для меня.

– Мирай, у меня есть потрясная идея, – начала я, – но мне нужна твоя помощь.

Она с любопытством на меня посмотрела.

– Могу я тебя подстричь? Я собираюсь открыть парикмахерскую. А тебя возьму к себе подмастерьем. Но сначала нужно тебя подстричь. Чтобы мы выглядели красиво. Это очень важное правило торговли. Твое дело должно отражать тебя самого. Например, посмотри на мясников. Они все толстые, просто огромные. Разве есть на свете худые мясники? Нет! А повара? Все крепкие, как буйки на море. Видела хоть когда-нибудь худющих поваров? Нет! Так вот. Если мы хотим открыть парикмахерскую, у нас должны быть красивые волосы. Садись, буду резать, – поставила точку я.

Она согласилась. Потому что все, что я говорила, было очень логично. Я смочила волосы Мирай водой. А вот куклины волосы смочить водой забыла. Может, потому-то стрижка у нее и не получилась. А то ведь волосы есть, ножницы тоже и парикмахер тоже есть… Почему бы не получиться?

Мокрые волосы я разделила на три части. Я собиралась сделать каскадную стрижку. Сначала я отделила волосы на самой макушке, потом те, которые были в самом низу. И отрезала их.

Сказать по правде, получилось ужасно. Но другое правило торговли гласило: «Не говори плохо о своем товаре или услуге клиенту».

– Так классно получилось, Мирай! Эта стрижка тебе так идет! – начала бурно расхваливать свой труд я.

Но она не поверила. Посмотрела в зеркало и начала рыдать как сумасшедшая.

– Что я теперь скажу ма-а-аме?!

Оф, и чего мы только от этих мам не терпим! У нее волосы просто жуть, а она? Думает не о том, как ей теперь перед подружками появиться, а о том, что маме скажет! Да еще и ревет.

Я решила уйти от Мирай подальше. Пусть поплачет. Поплачет, поплачет и перестанет. Оф, я все больше становлюсь похожа на маму: она точно так же говорит, когда плачу я. Когда папа хочет подойти ко мне и успокоить, мама его останавливает: «Не балуй ее. Поплачет, поплачет и перестанет». Вот и Мирай пусть так сделает. Поплачет, поплачет и перестанет. Мне-то что? У меня дел по горло…

Я села на велосипед и поехала. Надо было уехать как можно дальше. Я ехала, ехала, ехала… Остановилась только у кукурузного поля моей бабули. Там стоял колодец, я набрала из него воды, немного попила. Напротив, у другого поля, стояло огромное грушевое дерево. Это поле было не нашим, оно принадлежало дяде Ведату.

Дядя Ведат не рассердится на меня, если я сорву всего одну грушу. Это что! Он не рассердился, когда я его газету порезала, не рассердится и за грушу.

Я съела одну. Оф-ф, вку-у-усная! Как мед… Потом я съела еще одну. Потом я села под дерево и стала думать. Когда я листала книги своего дяди, увидела там вот что: Ньютон однажды тоже сидел, правда под яблоней, и ему на голову упало яблоко – так он обнаружил, что есть земное притяжение. А я сижу под грушевым деревом, может, и мне на голову тоже что-нибудь упадет и я тоже что-нибудь придумаю… И придумала. Придумала ИДЕЮ ВСЕЙ ЖИЗНИ! Ну все, теперь могу заливать фундамент для своей новой профессии.

Я залезла на дерево и стала собирать груши. Я набрала много-много. Мне повезло. Рядом с колодцем я заприметила пустой мешок. Пошла и забрала этот мешок. Положила в него груши и потащила. Свой велосипед я оставила на кукурузном поле. Я не могла тащить и мешок, и велосипед.

Это было в пятницу. По пятницам в деревне бывало очень оживленно. И самым оживленным местом, конечно, была площадь перед мечетью. Я не могла упустить такой случай. Кое-как приволокла мешок домой. Руки у меня просто отваливались, но ведь все получилось! В саду я взяла огромную корзинку и высыпала в нее груши. В магазинчике взяла немного пакетов. Если бы дедуля это увидел, тут же начал бы ворчать. Я ведь уже рассказывала про то, как серьезно он относится к пакетам. Ладно. Вместе с корзиной и пакетами я отправилась к мечети. Еще я прихватила с собой маленькую табуретку, чтобы самой сидеть. Ох-х! Ну все, я была готова к торговле.

– Груши-и, медовые груши-и-и, сладкие груши-и-и! Покупайте груши-и!

Первым из мечети вышел дядя Джеват. Он взял одну грушу, покрутил ее в руке и спросил:

– Хорошие груши?

– Отличные, – ответила я. – Я ж об этом и кричу уже сколько!

Он взял одну штуку и ушел. Конечно, он собирался попробовать.

Без пробы не надо покупать.

– Ну что, понравились? – спросила я.

– Нет, я не люблю груши, – ответил он.

– Если не любишь, зачем брал тогда? – прокричала я ему вслед.