Магазинчик на улице Грёз

- Ну да, - я возмущенно складываю руки на груди. - И не за два дня! Давно придумала - и его, и другие интересные штуки. Просто возможности не было внедрить. Я немножко была в рабстве, не забывай. 

Призрак подлетает ближе, чтобы замереть напротив моего лица. Какие у него все-таки жуткие глаза, как две бездонные дыры. По коже невольно дерет морозом. 

- Что же ты не попыталась выкупить себя в обмен на чертеж? - с обманчивой лаской спрашивает он.

- Да кто бы стал меня слушать?

- Ты ведь даже не пыталась, не так ли? - и тут же, без переходов - сурово и резко. - Кто ты? 

- Что? 

- Не лги мне, девочка! Я еще мог съесть эту сказку про деда-алхимика, когда ты только появилась. Но тогда я тебя почти не знал. Ты действительно разбираешься в алхимии, но это совсем другая алхимия - не та, которой учат в наших университетах.  

- Не забывайте, что с вашего обучения прошло больше ста лет! 

- Рассуждаешь о веществах, которые неизвестны в нашем мире, но при этом едва умеешь пользоваться моим оборудованием. 

- У дедушки в лаборатории все было совсем по-другому.

- Не знаешь азов наложения чар на зелья, о которых осведомлен любой подмастерье.

- Правильно, у меня же не было раньше магии. Вот и приходилось как-то без нее… 

- Хватит! - недовольный рык заставляет задрожать колбы на столе. - Ты держишься слишком свободно даже для знатной женщины, постоянно поминаешь незнакомые слова, изобретаешь за два дня на коленке удивительные механизмы. Не оскорбляй мой интеллект, женщина! Я умер, но я не идиот. Кто ты или что ты? И откуда ты пришло? 

Шах и мат, как говорится. 

Рисковать и дальше добрым отношением мессера просто опасно. Поэтому я рассказываю ему все. И даже чувствую что-то вроде облегчения. 

- Вот так я здесь и оказалась, - развожу руками. - Как видите, ничего ужасного не замышляю, угрозы этому миру не несу. Не убивайте, дяденька. 

- И не собирался, - он грустно усмехается. - Ты правильно делаешь, что скрываешь, девочка. В мои времена пойманного диббука сжигали на костре. 

- Кто такая диббука?

- Диббук. Это ты, девочка. Заблудшая душа из другого мира в чужом теле. 

Вздрагиваю. 

- Получается, такие как я не редкость?

Тайберг качает головой. 

- Редкость. Быть может, пять-шесть за полвека. И ты не похожа на других диббуков. Они приходят, чтобы убивать. Хитрые кровожадные твари, в которых нет ничего человеческого…  

Да… жутковато. Хорошо, что мне хватило ума шифроваться с самого начала. 

- И вот еще что, - хмуро добавляет мессер. - Держись подальше от инквизитора. Охотиться на диббуков - его призвание. Ищеек короны годами учат выслеживать  и убивать таких, как ты. 

***

Поспать до полудня больше не судьба - с раннего утра дом сотрясают стуки молотка, визг пилы и непереводимая игра слов на смеси оркского и гномьего. Нанятая бригада рабочих перестраивает дом, превращая просторный холл в магазинчик.

Как известно, один ремонт равен двум пожарам и пяти переездам. И я бы застрелилась заниматься еще и стройкой, но меня спасла дуэнья. 

Пресветлая Катрин не только нашла бригаду и сторговалась с прорабом, почти вдвое сбив изначальную цену, но и взялась курировать ремонт. Причем продемонстрировала отличное понимание, чем гонт отличается от шинделя и почему для внутренней отделки помещения не подходит ни первый, ни второй. 

У меня прямо челюсть упала, когда я наблюдала, как благонравная монашка, чехвостит ушлых работничков в хвост и гриву, заставляя перекладывать криво уложенную плитку. 

А заметив мои округлившиеся глаза Катрин простодушно улыбнулась и пояснила, что отвечала за постройку новой часовни в монастыре. 

Даже мессер Тайберг ее зауважал.

Так что я скидываю заботы о ремонте на ее хрупкие плечи и с чистой совестью занимаюсь производством. Варю помаду, делаю мыло. Жидкое, разумеется.

С мылом в виде жидкости есть одна проблемка - оно высыхает. Предотвратить это элементарно - достаточно добавить нашатырный спирт. Мужик, который придумал этот рецепт в моем мире, заработал миллионы. Я тоже хочу. 

Для удобства использования я “изобретаю” и патентую бутылку с дозатором. 

Инквизитор всерьез взялся за свои обязанности, поэтому вечера теперь плотно заняты уроками самоконтроля. Ныть и отлынивать бесполезно - мой опекун задался целью полностью обуздать мою магию в кратчайшие сроки. Нет, я понимаю, что милорда достало сидеть рядом со мной, как привязанного, да и ходить за покупками по бесконечным лавкам то еще удовольствие. Но разве окончание моего обучения не будет означать конец опеки? 

- А мы никому не скажем, - усмехается он. - Официально для всех ты будешь на редкость бестолковой ученицей. 

И подмигивает - так весело и лихо, что у меня, несмотря на все предупреждения мессера, внутри сладко замирает. То ли сердце, то ли пониже, в районе печени. 

Обучение самоконтролю идет настолько легко и успешно, что удивляется даже Рой.

- Ты поразительно быстро все схватываешь. И поразительно уравновешена для своего возраста. 

От ладони, удерживающей мое запястье, по телу бегут щекотные мурашки. 

- Спасибо, милорд.