Магазинчик «Всё, чего пожелаете!»

Ниневия распахнула перед Майлой и Офелией массивную дубовую дверь и затем вслед за подругами сама вошла в фойе. Дверь со скрипом захлопнулась за ними. Майла вдохнула запах пыли и воска для натирания пола – в их школе так пахло и зимой и летом. Наверное, и через сто лет она не забудет этот запах. Офелия уверяла, что из-за него у неё постоянно болит голова. А Ниневия шутила, что эта ужасная вонь – результат неудачных магических экспериментов.

Офелия осталась на первом этаже, а Майле и Ниневии предстояло ещё подняться на второй. Попрощавшись, они побрели по лестнице, почти пустой, потому что девочки очень задержались.

Когда Майла и Ниневия вошли в класс, фройляйн Толстобок, учительница с измождённым лицом, пучком паучьего цвета и в круглых очках без оправы (поговаривают, что в них она видит будущее), уже стояла за кафедрой, нетерпеливо постукивая острыми ногтями по деревянной поверхности.

– Поживее, дамы! – Её голосом можно резать лук.

Девочки уселись на свои места. Майла ещё не успела достать тетрадь и учебник по волшебству, как фройляйн Толстобок вызвала её к доске. Они проходили большую магическую таблицу умножения отрицательных чисел. Майла не понимала, зачем, занимаясь магией, нужно одновременно решать в уме сложную математическую задачу. Ведь ясно же, что тогда нельзя как следует сконцентрироваться, и в результате страдает магия!

– Майла Осинолист, – сказала фройляйн Толстобок с таким упрёком, что Майла почувствовала себя преступницей, – я слышала, что ты скоро покинешь нас. Но это не повод запускать учёбу, даже если ты сразу пойдёшь в другую школу. Я права?

– Конечно, фройляйн Толстобок, – подтвердила Майла, потому что это был единственный правильный ответ.

Учительница уже ухитрялась превращать строптивых учеников в подставку для карт. Бедняге приходилось терпеть целый урок, не имея возможности почесать голову, если она зудит. Если фройляйн Толстобок вешала на провинившегося карту, становилось ещё хуже: тогда ему приходилось весь урок держать её зубами.

Однажды Ниневию в наказание оставили после уроков, и потом она рассказывала, что фройляйн Толстобок превратила её в подсвечник. Затем учительница зажгла на ней восковую свечу. Горячий воск долго капал на голову Ниневии. Только через несколько дней остатки воска исчезли с её тёмных, вьющихся волос.

– Итак, Майла. – Маленькие глазки фройляйн Толстобок заблестели, она протянула Майле карандаш. – Преврати этот карандаш в медянку и скажи мне, сколько получится, если умножить минус тринадцать на минус семнадцать.

В медянку! Это, конечно, не змея, а всего лишь безногая ящерица, но она всё равно выглядит как змея. А Майла боялась всего, что, извиваясь, ползало по полу. Нет сомнений: фройляйн Толстобок нарочно поставила перед ней такую задачу!

Крепко сжав карандаш кончиками пальцев, Майла постаралась вспомнить правильное заклинание. В то же время в другой части её мозга словно заработал компьютер. Минус тринадцать умножить на минус семнадцать – получается…

– Двести девять, – выпалила Майла, и карандаш в её руке превратился в восхитительный вафельный рожок с мороженым, увенчанным большой горкой взбитых сливок. А стёкла очков фройляйн Толстобок стали молочно-белыми.

– МАЙЛА ОСИНОЛИСТ! – завизжала фройляйн Толстобок, срывая с носа очки.

– Ой, простите, двести двадцать один, – поправилась Майла, уставившись на мороженое. Увидев, что под сливками извиваются дождевые червяки, она в ужасе отбросила вафельный рожок.

Фройляйн Толстобок потёрла свои близорукие глаза. Выражение её лица стало таким ледяным, что температура в классе упала как минимум на два градуса по Цельсию.

– Про… простите, – запинаясь, промямлила Майла. – Я просто не могу…

Месиво на полу превратилось в отливающую серебром медянку. Словно в замедленной съёмке змейка поползла к туфлям фройляйн Толстобок.

Учительница громко втянула в себя воздух.

– Ну, хорошо, Майла, – сказала она сиплым голосом. – Едва успела в последнюю секунду. А ущерб за очки мне возместят твои родители. – Она сделала паузу. В классе стало так тихо, что можно было бы услышать, как кузнечик перебирает лапками. – Это особенные очки. Очень редкие и дорогие.

Судорожно вздохнув, Майла кивнула.

– Иди на своё место! – приказала фройляйн Толстобок.

Наклонившись, она схватила медянку, которая тут же превратилась обратно в карандаш.

Майла села рядом с Ниневией, она так широко улыбалась, словно её только что поцеловал единорог.

– Старая вонючая поганка! Это так круто, просто обалдеть! – пробормотала Ниневия.

– О чём ты? – не поняла Майла.

– Ну, я просто чуть пошевелила правым ухом, и твоё мороженое преобразилось, – прошептала Ниневия. – Шевеление ушами усиливает любое заклинание, я даже не знала этого! Очуметь!

– Спасибо! – тихо произнесла Майла, осознав, что Ниневия выручила её.