Магазины «Березка»: парадоксы потребления в позднем СССР

Другой вопрос, бурно обсуждавшийся во времена перестройки, — проблема теневой экономики[689]. Действительно, к середине 1980-х годов стало понятно, что нелегальные практики пронизали всю систему снабжения и во многом черный рынок просто заменил собой систему государственной розничной торговли. На июньском пленуме ЦК КПСС 1987 года был представлен план экономических преобразований, направленный на переход к своего рода «социалистическому рынку»: бороться с теневой активностью предполагалось прежде всего не репрессивными мерами, а реформированием системы хозяйствования. В статьях, посвященных тяжелой криминальной ситуации в области торговли, вышедших в 1987 году, уже активно обсуждалась незаконная торговля чеками и «березочными» товарами[690].

В рамках борьбы с привилегиями и теневой экономикой в прессе в конце 1987-го началась и кампания против «Березок». Рупором «антиберезочной» позиции стала «Литературная газета»[691]. В своей статье о «Березках» журналист Павел Волин оспаривал аргументы, которые содержались в статье в «Аргументах и фактах» (не ссылаясь при этом на нее). Во-первых, тяжелые условия труда бывают и в СССР, а специальный доступ дают почему-то только загранработникам: «Социальная справедливость не только в том, чтобы труд оплачивался сполна, но и в одинаковой для всех возможности использовать заработанные деньги»[692] (тут Волин использовал ту же аргументацию, что и автор процитированного выше письма в газету «Правда», критиковавший спецснабжение номенклатуры). Во-вторых, особенной валютной выгоды казне магазины не приносят: часть полученной от магазинов валюты идет на закупку товаров для самих «Березок», оставшаяся часть «составляет десятые доли одного процента годового объема нашего экспорта». Больше валюты, по мнению автора статьи, можно сэкономить, если перестать закупать импортное оборудование, которое потом просто не используется, а только ржавеет на складе.

Подробно остановился Волин и на проблеме спекуляции чеками. Он описывал, какие состояния делаются на нелегальной активности вокруг «Березок», и намекал, что и сотрудники магазинов замешаны в махинациях. Интересно отметить, что, по словам автора статьи, скупая чеки у их законных владельцев, «дельцы» обычно прикрываются благородными порывами: говорят, что чеки им нужны, чтобы подарить французские духи невесте или купить видеомагнитофон для развлечения разбитого параличом дяди. Иными словами, у Волина получается, что достойна осуждения не сама незаконная покупка чеков (если порыв благородный, то почему бы и не купить?), а лишь покупка с целью перепродажи, поскольку она мотивирована корыстными соображениями. Милиция, пояснял далее Волин, бороться с этим криминальным миром не может, так как спекулянтов не за что сажать: доказать их преступление сложно, люди, у которых они покупают чеки за рубли, сами боятся уголовного преследования и поэтому не заявляют в милицию, а введение любой другой схемы оплаты в магазинах будет также немедленно криминализовано.

Карикатура о закрытии «Березок». Крокодил. 1988. № 22. С. 11. Автор В. Дубов

«Так что же, ситуация безвыходна? Тупик? — спрашивает журналист и сам же отвечает: — Нет. Выход есть. Отменить чеки. Вообще. И закрыть “Березки”. Все до единой. Только на рубли! Для всех одинаково. Это было бы законно, справедливо и высоконравственно»[693].

Позиция, изложенная в «Литературной газете», «победила»: в феврале 1988 года Совет министров объявил о своем решении с июля отменить хождение чеков и закрыть «Березки»[694]. В отличие от всех предыдущих официальных решений в области торговли за валюту и ее заменители, которые принимались с конца 1950-х, об этом нововведении было официально объявлено в газете «Известия»[695].

В одобрение этого решения Совета министров в «Огоньке» было напечатано следующее стихотворение поэтессы Риммы Казаковой (приведу его полностью):

Живу над «Березкой»…

Мне нравится,

хотя и вот-вот надоест,

как чекодержатели давятся

и греться заходят в подъезд.

И, чем-то постыдно убогая, –

скорее,

скорее,

скорей! –

вскипает торговлишка бойкая

валютой

у наших дверей.

Конечно, есть личности разные

на том пятачке небольшом.

Спецы. Дипломаты. Сограждане,

«страдающие» за рубежом.

Их вовсе обидеть не хочется,

да и не о них разговор.

Но топчется очередь, корчится.

Беда. Смех и грех. И укор.

Сама покупала, бывало, я

на чеки платки и духи.

Мне благ этих толика малая

давалась подчас за стихи.

Не даром

и не уворовано –

цена и оценка труда, –

но все-таки белой вороною

себе я казалась тогда.

А здесь, у «Березки» технической,

где нынче базар и вокзал,

не раз некий тип демонический

вопросом:

«Есть чеки?!» –

терзал.

На этаких

небо обрушено,

их день –

беспросветен и лих.

Шипит спекулянтская шушера,

гудит возле окон моих.

Отменят «Березку».

И нравится

мне жесткий такой поворот.

Отмоем понятие «равенство»,

припомним, что значит — народ!

Давайте-ка все же по совести,

на радость, а не на беду,

от каждого — впрямь! — по способности

и каждому — лишь по труду…

И –