Маги без времени

– Вопрос в том, чего вы хотите от меня! – патетически воскликнул Ирбран. – Пять тысяч… ну, допустим, сейчас четыре с небольшим тысячи… изменённых – даже вашим рунным мастерам не отбиться. Они обрушатся на вас с земли, из воды, из-под земли… даже с воздуха! Это всё безумные фантазии Секта… он ещё мечтает создать изменённых, которые сумеют выбирать свои способности, сегодня – русалка, завтра – конь, послезавтра – птица… и знаете, у него начинает получаться… Я помогу вам защитить свои земли. Даже тысяча изменённых, должным образом подготовленных для обороны, изменит баланс сил. Я убеждён, что вторжение начнётся будущим летом, зима – слишком суровое время для войны. У вас от силы год! Но мы справимся. К весне у Северного Царства будет своя армия.

– Предлагаете нам экспериментировать на собственных детях? – спросил Огард безэмоционально. – Превращать их в чудовищ?

– Всегда найдутся добровольцы, – ответил Ирбран. – Особенно среди детей, знаете ли. Дети мечтают о подвигах. Ведь какова альтернатива? Кто-то погибнет при вторжении, а кто-то будет взят в плен и всё равно изменён – в лабораториях Секта.

– А взрослые? – уточнил Огард. – Взрослые добровольцы?

– Увы. Не работает. – Ирбран вздохнул. – Проверено неоднократно, весь материал погибал…

Я подумал, что даже простенький и слабенький Турс прекрасно отсечёт натурфилософу голову. Или нашинкует в мелкую лапшу. Проверим, как это перенесёт материал профессора натурфилософии.

– Ясно, – сказал Огард. – Я выслушал вас, профессор. Изложите свои мысли и предложения в письменном виде. Совет рунных мастеров ознакомится с ними.

– Договорились. Но детали превращения я описывать не стану, извините, – сказал Ирбран и погрозил трясущимся пальцем. – Да, и не пытайтесь влиять на меня магией, принуждая раскрыть все секреты. Во мне дремлющая руна, я взорвусь при любом магическом воздействии.

Он рассмеялся и развёл руками.

– Пуф! И только клочья на потолке! Жить я люблю, но лучше умереть, чем испытать пытки. Я знаю слишком много способов причинять боль и не хочу их испытать на себе.

– Вам принесут обед, – сказал Огард, вставая. – Я помню ваши пожелания. Никакого красного мяса, один бокал вина, овощи и козий сыр.

– И прогулка! – капризно сказал Ирбран. – Я немолод, мне надо соблюдать режим.

– Вас выгуляют, – кивнул Огард.

Он коснулся моего плеча, и я, будто очнувшись, встал и пошёл за ним.

– Мы точно не встречались раньше? – спросил вслед Ирбран.

В дверях я обернулся. И поймал на лице профессора след от улыбки.

Он меня узнал.

Узкими коридорами и несколькими лестницами мы прошли в кабинет Огарда. Только здесь, благодаря окнам, я смог сориентироваться. Мы были почти в центре крепости Рунного Древа, в одной из башен рядом с Рунным Дворцом, где проходили общие собрания магов, где занимались настоящим волшебством, испытывали новые руны, где собирался каждую неделю Совет рунных мастеров.

На общие собрания магов нас с Мирой несколько раз звали. Это было почётно и приятно, не говоря уж о том, что собрание всегда завершалось настоящим пиром.

– Вот же тварь, – сказал я, когда Огард закрыл дверь.

– И не говорите, мастер Грисар, – вздохнул Огард. Открыл дверцу одного из шкафчиков, достал графин с золотистой жидкостью, два хрустальным бокала. – Ячменная вода жизни, двенадцать лет выдержки. Не откажите.

– Не откажу, – сказал я. – Ирбран рассказал правду?

– В основном, похоже, да. В Тёмной Империи и впрямь был бунт изменённых. Мы лишь не знали причины, а оказывается их создатель решил бежать.

Огард разлил по бокалам крепкий огненный напиток. Мы молча выпили по глотку.

– Будьте моим гостем, Грисар, – предложил Огард. – Это мой кабинет… наверное, вскоре я переберусь в Рунный Дворец, но пока обитаю здесь. Как вам речь профессора?

– Очень хочется его убить, – сказал я.

– Понимаю. То же самое желание, – кивнул маг. – В чём-то он несомненно врёт, но в чём?

Я задумался на миг.

– В своих мотивах. Он – садист, ему доставляло удовольствие мучить людей и животных. Полагаю, детей он мучил с особой радостью. И он одержим наукой, как это не ужасно. Полагаю, родную мать разрезал бы на кусочки ради науки.

– А он и разрезал, – спокойно сказал Огард. – После смерти, правда. Изучал её организм, чтобы понять, какие свойства и особенности унаследовал.

Меня едва не стошнило.

– Что ещё? – спросил Огард.

– Он преувеличивает свою роль и значимость. Тёмный Властелин дал ему все материалы Секта, когда тот проявил человечность и перестал экспериментировать на детях. Реальных достижений у Ирбрана было два – ему попалась несчастная девочка-маг, которая пережила превращение. И он догадался, как использовать южную лозу-паразита, чтобы контролировать изменённых.

– И ещё безжалостность, – сказал Огард. – Это тоже его реальное достижение.

Я кивнул.

– А Сект? – спросил Огард.

– Полагаю, он более талантлив, – сказал я. – Но в нём было больше и человечности. Он сказал, что не выдержал детских рыданий. Боюсь только, что с тех пор доктор Сект стал глуховат. Или придумал хорошие затычки для ушей.

– То есть он сможет продолжить работу Ирбрана?