Маги Клевера

– Ну-ну, – потянулся в кресле Точилинов. – Совет им да любовь. Будем надеяться, что у Бочки голову всё же не снесет окончательно.

– Трудно сказать, – пожал плечами испанец, – всё же дочка. Хотя у Бочки голову редко сносит. Я не видел, во всяком случае. А потом, если у них и правда любовь, то чего уж тут сделаешь? Это подарить счастье – никак, а вот забрать – запросто.

– Угу, – согласился Семен.

Они помолчали, думая каждый о своем. Точилинов посасывал трубку, дон Антонио смаковал букет.

– Так о чём ты меня хотел попросить? – Сибейра поставил на перила бокал с вином. Каждый сходил с ума по Земле по-своему. Дон Антонио решил, что лучше всего о доме напоминает вино. Он таскал его ящиками, но все равно не хватало.

– Когда?

– Ты говорил перед вторжением, что попросишь устроить экспорт, – напомнил Сибейра.

– А, это, – Семен выдохнул клуб дыма и прищурился сквозь него: – Ты не находишь, что нас слишком мало?

– Нахожу, черт побери, – хмыкнул испанец. – Особенно я это находил, когда на меня третий раз за четыре часа атака шла. Я как этого вашего скального ежа увидел, так чуть не обделался. Сижу один. Как дурак. Дьявол, думаю, как же нас мало!

– Вот об этом я и говорю, – Семен не поддержал шутки. – Что такое Братство в масштабах Пестика? Ерунда. Расти нам надо. Заниматься этим.

– Ага, – преувеличенно согласно кивнул Сибейра. – Поэтому ты через два дня после вторжения свалил в Территории.

– Мне отдохнуть надо было.

– Самое место. Нигде больше расслабиться-то нельзя, – сострил испанец. – И до сих пор расслабляешься.

– Кто на что учился, – пожал плечами Точилинов. – Я так отдыхаю.

– Но не два месяца, – Антонио обвиняюще уставился на Семена.

– И что? – Точилинов невинно поднял брови. – Что-нибудь изменилось?

– Изменилось, – испанец развернулся спиной к Семену. – Ещё как изменилось. Вторжение отбито, вольды – друзья, жизнь прекрасна. Но вот только почему все до сих пор оглядываются перед выходом из дома? Половина наших, как ты, – бегают по Территориям, вторая сидит в трёх баронствах и боится выйти за зону системы связи, меняя баб, как носовые платки, и выхлёбывая все запасы спиртного. Я дурею, таская от глеммов всякую белиберду, и только Клаус сидит здесь и пытается думать за всех. Но он один, а ты прячешься от всех, включая его. Вот что изменилось.

– Что ты хочешь? – Семен отвернулся от Антонио, уставясь на причудливую крышу дворца барона, обрамленную густым кольцом деревьев. Он пытался успокоиться, но не получилось. Испанец был прав, но, что делать с его правотой, Точилинов не мог представить. – Ты прав. После вторжения у меня внутри как выгорело что-то. Сломался я. Испугался. Не хочу больше биться насмерть.

– А придется. Атаки-то не прекратились.

И это было правдой. Совет Старших и Конгресс баронов направили правителям Лепестков послание, в котором выражалось резкое недовольство вторжением. Ничего. Как в Территории выкинули. Ни звука в ответ, ни слова. Только боевые пятерки и тройки начали опять появляться в Пестике, всё так же пытаясь убить кого-нибудь из магов. И снова вольдов не трогали. Лепестки явно давали понять, что отношение к Пестику не поменялось, а магов они по-прежнему считают чужеродным телом, которое надо вырезать как можно раньше, невзирая на все протесты больного.

– Не знаю, – Семен, не отрываясь, смотрел на деревья. – Я уже ничего не знаю. Зря всё это.

– А зачем ты тогда всех с мест сорвал? Зачем Братство организовывал?

– И что? Всё впустую. Нет у нас Братства, – сорвался Семен. – Не получается. Я боюсь, ты боишься, все боятся. Дальше что? Куда идём?

– Почему все? Вася не боится, – пробормотал Антонио, просто для того, чтобы не молчать.

– Именно что Вася не боится, – горько усмехнулся Точилинов. – Он уже плоть от плоти вольд. Он часть этого мира. На него и покушений практически нет. И не потому, что он силен, мы все теперь уже неслабые ребята, а потому, что если завтра Братство исчезнет, то Вася только погорюет. И все. Будет жить как жил. Простой вольд со способностями мага. А мы?

– А что – мы? – вскинулся Сибейра.

– А то. То, что мы потерялись. Мы не знаем, куда идти. Все так легко ко мне пришли, потому что уже начали это понимать. Хотели найти здесь дом. А нету его. – Семен развел в стороны руки: – Вот и сидим тут, правильно ты сказал, дуреем от безделья. И ладно бы аккуратно дурели, так нет. Каждый еще и выпендриться пытается.

– Это как раз понятно, – Антонио пригубил забытый бокал. – Вроде всё как прежде, мы могучие и непобедимые.

– Ага, только вольдов при этом обижать не надо. Без них нас давно бы уже закопали.

– А что такого происходит? – пожал плечами Сибейра.