Маги могут все (СИ)

В тишине темной комнаты прозвучал тяжелый вздох. Фродо тоже было знакомо имя этого предателя.

– Чародейка, говоришь? – Фарамир посмотрел на брата. – Думаю, зря ты ее с собой взять согласился.

Боромир удивленно поднял брови.

– Почему? – спросил он.

– Не нравится она мне, если честно. Как-то странно на тебя смотрит, как будто что-то недоброе замыслила. В ней нет той чистоты и искренности, которые присущи девушкам ее возраста.

Фарамир обернулся и поискал взглядом Цири. Она шла в конце отряда, с интересом беседуя с одним из воинов.

– Ничего удивительного. Ее ведьмак, охотник на чудовищ воспитывал, какой она, по-твоему, должна была вырасти?

– Уж не околдовала ли она тебя? Ты сильно изменился.

– Не волнуйся, ее магия на хранителя Кольца не действует, – сильно понизив голос, ответил Боромир.

– Я не буду спорить с тобой по поводу тех приказов, которые ты успел отдать, в конце концов, тебе виднее. Только это на тебя не похоже. Кроме того, ты сам не свой: нервный, озлобленный. Вдруг это все же чародейское влияние?

– Сказано тебе: нет. Оставь ее в покое, – буркнул Боромир и зашагал быстрее.

Он явно не был настроен развивать эту тему. Слова Фарамира как будто растревожили внутри него что-то, словно солью просыпались на рану. Он действительно чувствовал растущую в душе агрессию, желание доказать свое могущество. Все это, вопреки его воле, готово было выплеснуться наружу.

====== Глава 16 ======

Город-крепость Минас Тирит производил впечатление еще издалека. Он вырастал из скал, продолжая и дополняя их строгую природную красоту и величие кружевом рукотворных построек. Величественная башня, семь прилегающих к склону горы террас и выкованные из стали ворота – все это притягивало взор и врезалось в память.

Цири, шедшая с отрядом гондорских воинов, невольно остановилась, любуясь открывшимся ей зрелищем. Она посмотрела на Боромира, и подумала, что тому действительно есть, чем гордиться.

В городе их встречали радостными криками и счастливыми улыбками. Цири смотрела, как город приветствует главнокомандующего. Было видно, что Боромира здесь любят, люди искренне радовались его возвращению. Для них он был воплощением защиты, надежды, гарантией спокойного существования. И Боромир это чувствовал: с лица вмиг исчезла накопившаяся усталость, он шел с гордо поднятой головой, глаза горели отвагой и уверенностью.

Проходя по красивым улицам этого старинного и гордого города, Цири испытывала разные чувства: от вполне предсказуемого восхищения до неожиданно появившейся жалости. Чародейка понимала, что с появлением здесь Кольца Минас Тирит обречен. Неприступные стены, призванные отразить любое нападение были бессильны перед злом, проходящим через главные ворота. Перед мысленным взором замелькали картинки горящей Цинтры – ее родного города. Только если падение Цинтры могло лишь изменить рисунок на политической карте мира, то падение Минас Тирита грозило истреблением всей людской расе.

Фарамир сидел в своих покоях поздним вечером, ожидая, когда подойдет назначенное время ужина. Он сидел, прикрыв глаза, в глубоком кресле напротив камина и вспоминал сегодняшнюю встречу с отцом. Свечи были погашены, но мягкий свет тлеющих углей выхватывал из темноты его лицо. Брови были сердито сведены, а во взгляде отражалось охватившее его беспокойство.

Отец всегда больше любил его брата, и Фарамир давно смирился с этим. Между Боромиром и их отцом Денетором всегда было полное взаимопонимание. Отец часто придирался к нему самому, но никогда к Боромиру. Тот же, в свою очередь, всегда ценил мнение отца и дорожил его советами. Возможно, поэтому Фарамир был так удивлен их конфликтом.

Денетор с радостью приветствовал любимого сына, с глубочайшим интересом выслушал рассказ о его путешествии, но когда речь зашла о Кольце, они впервые не нашли общего языка. Денетор потребовал, чтобы Боромир отдал Кольцо ему, на что получил резкий ответ, граничивший с грубостью. Боромир категорически отказался выполнить приказ отца. В результате спора, как ни странно, Денетор уступил, и конфликт разрешился, но сам факт необычного поведения Боромира сильно беспокоил Фарамира.

Так же он не мог не заметить необъяснимой симпатии Боромира к чародейке. Фарамир прекрасно помнил вкусы и предпочтения своего брата, который, нужно сказать, вообще, больше интересовался оружием, нежели девушками. Но уж когда доходило до влюбленности, Боромир симпатизировал пышным, грудастым красоткам. С одной из них старший брат поссорился из-за своего вспыльчивого нрава, на другой ему не позволил жениться отец, в итоге, Боромир так и остался холостым, и, судя по всему, был даже рад такому положению вещей. Фарамиру казалось, что Цири совсем не во вкусе Боромира, он не мог понять, что того могло привлечь в этой тощей зеленоглазой ведьме. В ней не было ни красоты, ни изящества его предыдущих подружек, ни их легкого веселого нрава. Напротив: ее щеку уродовал шрам, а ее характер был скорее жестким и своенравным. В ней не было ничего, что могло бы очаровать Боромира.

«Ничего… кроме магии», – сделал вывод Фарамир.