Маги в Кремле, или Оккультные корни Октябрьской революции

Но коммунистическое руководство очень встревожилось. Чичерин вел переговоры с германским послом Гельферихом, предлагая немцам оккупировать Петроград, чтобы оттуда красные части можно было перебросить под Вологду. На такой шаг Германия не пошла. Ей не до того было – на Западном фронте кипели напряженнейшие сражения «Второй Марны». Но тайные переговоры продолжились в Берлине и завершились подписанием 27 августа дополнения к Брестскому договору. Немцы обещали свою поддержку, обещали даже очистить и отдать большевикам часть Псковщины и Белоруссии до Березины, а за это советское правительство под разными «благовидными» предлогами обязалось уплатить огромное количество золота, 245 тонн 564 килограмма. Впрочем, сделать это оно не могло. Каппелевцы и чехи с налета захватили Казань, и находившийся там золотой запас России тоже попал в их руки.

Неспокойно было и в тылу. Утром 30 августа в Петрограде был убит начальник здешней ЧК Моисей Соломонович Урицкий. Мрачный и страшный человек, вовсю производивший бессудные расстрелы и казнивший сотни мирных граждан. Рассчитался с ним Леонид Канегиссер. Еврей по национальности, бывший юнкер Михайловского артиллерийского училища, поэт-романтик, отомстивший за смерть своих русских друзей-юнкеров и их близких. Действовал отчаянно, подкараулил Урицкого возле здания ЧК, и, когда он приехал на службу, уложил его прямо в вестибюле. После чего попытался скрыться на велосипеде. За ним сразу ринулись в погоню, Канегиссер отстреливался, но его догнали, сбили с ног и скрутили. Из Москвы в Питер сразу же отправилась следственная бригада ВЧК во главе с Дзержинским.

А вечером прозвучали выстрелы и в столице, на заводе Михельсона… История с покушением на Ленина до сих пор остается очень темной и загадочной. И однозначного ответа, кто организовал теракт, даже кто был непосредственным исполнителем, еще не найдено. Так, уже многие исследователи обратили внимание на то, что весомых доказательств, уличающих Каплан, в материалах следствия… нет. А на вопрос о причастности к покушению партии эсеров нужно ответить вообще отрицательно.

Начнем с того, что Фанни Каплан (Фейга Ройдман) была тяжело больной женщиной. И к тому же… полуслепой. И к эсерам она никогда не принадлежала. Она родилась на Волыни, в семье «учителя еврейской общины» (видимо, раввина) – впоследствии отец с семерыми другими детьми эмигрировал в США. А Фанни, как и многие другие представители еврейской молодежи, в годы первой революции ударилась в терроризм. Вступила в организацию анархистов. Когда готовилось покушение на киевского генерал-губернатора Клейгельса, в комнате Каплан по неосторожности взорвалась бомба. Несколько соратников было убито, а сама она получила тяжелую контузию, была арестована и приговорена к пожизненной каторге.

Из-за контузии начались проблемы со зрением. Как сообщала ее подруга, «… Каплан ослепла 9 января, в четвертую годовщину Кровавого воскресенья… Она и прежде теряла зрение, но ненадолго, на два-три дня. На этот раз ее прозрение длилось почти три года. Тюремные врачи потерю зрения Фаней Каплан связывали с резкими головными болями, которыми она жестоко страдала на каторге». Была освобождена Февральской революцией, получила путевку в Евпаторию, в санаторий для пострадавших «политических». Потом устроилась работать в Симферополе на женских курсах. В материалах следствия указано и то, что зимой 1918 г. она якобы ездила в Харьков, где ей делали глазную операцию. Что было невозможно проверить, Харьков находился под немцами. И что вызывает сомнения. Вряд ли в революционном Харькове функционировали учреждения, вроде клиники Федорова, способные быстро и полноценно вернуть зрение. Да и слепота Каплан определялась вовсе не офтальмологическим диагнозом, а была связана с контузией и головными болями, то есть была вызвана мозговой травмой или перенесенным стрессом.

В Москву она прибыла за несколько месяцев до рокового дня (когда именно, почему-то нигде не упоминается, но, скорее всего, уехала с Украины в связи с немецкой оккупацией). Жила у подруг-каторжанок Анны Пигит и Веры Тарасовой-Бобровой. Из-за болезни нигде не работала. Очень стеснялась своего положения нахлебницы. И изображала, будто у нее есть какие-то дела. Брала портфель и уходила. Хотя подруги подметили, что портфель у нее пустой или с какими-нибудь ненужными бумагами, и что она без дела слоняется по Москве и сидит в скверах на лавках. А 30 августа она, вроде бы, собиралась ехать в больницу, ей опять стало хуже. Револьвера или другого оружия у нее никогда не замечали. И она, кажется, никогда в жизни не училась стрелять.

Вот и посудите, неужели опытные боевики-эсеры могли столь легкомысленно поручить такую важную акцию больной женщине, которая вполне может подвести? Да и где вообще гарантия, что полуслепая попадет? И в того, кого нужно? Каждый, кто хоть раз стрелял из боевого пистолета, думаю, согласится со мной, что из этого оружия и вполне здоровый человек поражает цель не всегда. Нужен и навык, и обязательно – твердая рука.