Маги, ведьмы, чернокнижники

За ночь похолодало, под утро выпала роса, и я насквозь продрогла. Отсыревший хворост никак ни хотел разгораться, а вода — закипать. Рион не мог выбрать более неподходящего времени для обучения. Под хмурым небом, готовым вот-вот пролиться дождем, в кронах хрипло кричали птицы, и единственное, чего мне на самом деле хотелось, — это завернуться в плащ и еще чуть-чуть подремать.

Чаровник сломал сучок и нарисовал на земле спираль. Тонкая линия плавно закручивалась вокруг самой себя, образовывая круг в полшага шириной.

— Схема накопителя. Он способен притягивать и накапливать магическую силу. Сосредоточьте взгляд на центре и следуйте за чертой до конца. Нарисуйте накопитель глазами.

Михей закусил губу и прищурился. Я подавила дрожь, вода в котелке уже начала исходить паром и привлекала меня куда больше каракулей на земле. Но ведь именно этого я и хотела? Или нет? Эол его знает…

Обычный рисунок палкой по земле, на который способен любой ребенок. Мысленно выругавшись, я проследила за изгибами линии глазами, как просил Рион, и уже собралась напомнить парням, что вода закипела, но…

Тело вдруг превратилось в неповоротливую колоду, кости словно задеревенели, мышцы сковало льдом. Я не могла пошевелиться. Хуже того, я не могла открыть рот и сказать об этом.

Легкие дышали, сердце билось, кожу холодил ветер, глаза видели… Видели этот проклятый демонами рисунок. И все. Я не могла поднять голову, не могла сжать руки, не могла заорать. Но мог кто-то другой. Или что-то другое. Я осознала чужое присутствие не сразу, а через томительную минуту бесконечной паники, которой никто не видел и не слышал. Крики раздавались только в моей голове.

Что-то внутри, очень сильное и дикое, зашевелилось, подняло голову и с любопытством принюхалось. Собиратель вспыхнул голубым огнем, существо заворчало. Я чувствовала, как раздвигаются мои губы, как из горла выходит низкий вибрирующий звук.

Самое ужасное ощущение в моей жизни — быть не человеком, а всего лишь оболочкой, платьем, которое маловато. Я снова закричала, и снова меня никто не услышал. Никто, кроме этого существа, ответившего низким вибрирующим рычанием. Свет сменился тьмой, а я обнаружила, что лежу на земле и скулю, как маленький ребенок.

— Ты в порядке? — похлопав по спине, спросил Рион.

— Хрр.

— Это и есть сила, — улыбнулся чаровник. — Второй раз будет легче.

— Второй? — Я ухватилась за руку парня и неуверенно встала. — Мне и одного вполне достаточно.

Михей со злостью пнул котелок. Кипяток выплеснулся в костер, гася шипящее пламя. Все понятно без слов, ему с силой не повезло. Дамир именно этого и опасался, отправляя парня назад в деревню.

К исходу третьего дня стало понятно, что сунуться в чащу верхом — не лучшая наша идея. Лес был исчерчен узкими звериными тропами, как старая карта линиями и многочисленными пометками. Маленькие и большие следы пересекались и расходились. Встречались белки, птицы, насекомые и другая безобидная живность, пару раз я замечала волчьи следы. Мы вступили на территорию крупных хищников. Лошади нервничали, Рион хмурился, я то и дело оглядывалась.

Вполне обоснованное беспокойство людей, идущих через лес. Через любой другой, кроме Багряного. Но нечисть не торопилась закусывать забредшими на огонек путниками и даже не показывалась на глаза. И это вопреки всякой логике тревожило еще сильнее.

Уроков больше не проводили, но Михей использовал любую свободную минуту для тренировки, то есть рисовал спираль и пялился на нее. Результатов не было, но, видя подобное упорство, Эол должен был хотя бы задуматься, а правильно ли он распределил дары?

На четвертый день мы впервые услышали волчий вой. Ночью я то и дело просыпалась, но костер горел, а парни исправно несли дежурство. Поутру обнаружили вокруг лагеря множество следов: приходившие ночью зубастые гости отчего-то постеснялись заглянуть на огонек. Рион сильно ругался, уговаривал меня возобновить обучение.

— Айка, на этот раз будет по-другому, обещаю, — уверял маг, видя явное отсутствие энтузиазма на моем лице. — Выучим знак гармонии. Объединяет природный резерв и силу извне, приводит к равновесию. Он не способен причинять боль.

Я показала зубы, вернее, улыбнулась, но парень скривился так, будто его укусили.

— Не научишься этим управлять, не сможешь избавиться. Тогда все зря, и дальше можно никуда не ехать, — привел он последний довод, рисуя палкой на земле очередную загогулину.

— Умеешь ты… — я подошла к Михею, обреченно разглядывающему рисунок, — уговаривать.

Больше всего знак походил на две вязальные петли, одна под другой.

Надо проследить путь этой загогулины? Я невольно поежилась. Как маги учатся? Неужели каждый раз трясутся от страха, как я? Неужели кому-нибудь нравится, когда у него отнимают тело? Контролировать то, что настолько сильнее, сложно, я бы сказала, почти невозможно. Оно не спрашивает разрешения, оно просто берет тебя.

Взгляд скользнул по петле. Я сжалась в ожидании зверя. Но ничего не произошло. Уже смелее повторила попытку. Безрезультатно. Страшная внутренняя сущность спала и не желала реагировать на пустяки.