Маги, ведьмы, чернокнижники

Самый простой способ избавиться от нежити — завести кошку, не в хлеву, не в сарае, а именно в доме, и дождаться приплода. Киса на нежить плевать хотела, территорию свою будет отстаивать до конца. Шишимора не терпит такого соседства и уходит. Но на это нужно время. Сколько его пройдет, пока вредная тварь исчезнет, неведомо.

Но на прощанье она острижет овец. Ах, у вас их нет? Значит, есть у соседей. Ни у кого нет? Сворует готовую пряжу или распустит кофту и соорудит за околицей вот такие сети. Изгнанная шишимора зовется лесной или болотной Марой.

Толку от сетей никакого, один убыток. Но нежить находится рядом, заманивает людей в топь или чащобу. Что и произошло с Рионом. Она пыталась его увести… Но парню повезло или тварь ослабела и не справилась с магом.

Люди верят, что если унести приставшую к одежде нитку, то Мара придет в твой дом. К сети привязывают колокольчики, для предупреждения. Объяснять деревенским, насколько глупо держать под боком рассадник нежити, да еще и заботиться о его сохранности, бесполезно. Сожгли бы, и все дела, так нет, ходят, колокольчики привязывают, осторожно так, чтобы ни пушинки не утащить.

— Мне было десять, когда из дома валяльщика изгнали шишимору, и в подлеске у Солодков появилась нитяная конструкция, — стала рассказывать я парням и, не удержавшись, хихикнула. — Все лето развлекалась тем, что отрезала кусочки подлинней и разбрасывала по деревне. Люди охотно подбирали лежащие без дела веревочки, мало ли — мешок опоясать али фасоль подвязать. Не побрезговал даже староста, — еще две перерезанные нити упали. — Жаль, ни к кому нежить не пожаловала. Растерялась, наверное, бедная, не знала, куда податься. При моем трудолюбии ей пришлось бы по ночи проводить в каждом доме. Сети большие, домов много, а Мара одна.

— Ты совсем того, да? — жалобно спросил Михей, наверное представив себя на месте односельчан.

— Пить меньше надо, — отрезал маг. — Тогда ни шмары являться, ни вещи ломаться не будут.

В чем-то Рион был прав, а в чем-то нет. Поскольку с этой нежитью селяне вполне справляются собственными силами, не вызывают магов и не платят серебром. Чаровники же давно отнесли существование Мары к разряду слухов и деревенских баек. Может, и так, но бабушка всегда говорила, что в этом мире много чего существует независимо от нашей веры или неверия.

Сети кончились на опушке. Звякнув в последний раз колокольчиками, перерезанная нить упала на землю.

Михей за спиной шумно дышал. Тяжело, когда рушится то, во что ты верил годами, мозги не сразу встают на место, по себе знаю.

— Мара просто так по лесу не ходит. Поблизости жилье, из которого ее изгнали, — сказала я.

— На карте ничего нет, — покачал головой Рион. — Чтобы здесь поселиться, надо совсем с головой не дружить, именно таким ваша шмара — лучшая пара, вместе будут чертей гонять.

Подлесок тонул в молочно-белой дымке. Деревья росли тоненькие, робкие, мелко шевелили красноватыми листьями. Поднявшийся ветерок беззвучно пробежался по реденьким макушкам и затих, запутавшись в переплетении веток. Тишина давила, словно отсутствие звуков было весомым и материальным. Не кричали птицы, не шуршала трава, не юркало мелкое зверье, даже хвоя под нашими ногами ломалась и пружинила беззвучно. Полная тишина.

Лес обрывался на холме, который огибала накатанная телегами дорога. Извиваясь, она вела к черным домам. Людское поселение. Вернее, было таковым раньше. Частокол смотрел в небо потемневшими от времени срезами, над воротами, за которыми прятались избы, грязной тряпкой висел черно-белый стяг.

В селе хозяйничала проказа!

Рион выругался, стрелок опустил арбалет. Против болезни оружие не поможет. Мерин мотнул башкой и ткнулся парню в плечо. Я погладила Облачко. Чаровник торопливо достал карту.

— Если пойдем на восток через лес, рано или поздно выйдем на Старый тракт, правда, дальше от Велижа, чем хотели. — Маг провел пальцем по засаленной бумаге. — Можно взять севернее и свернуть позже, пройдем почти так, как намеревались. Но заденем край Лихих болот.

— Но нам все равно придется пройти через это. — Михей не отрывал взгляда от хутора.

— Мы не можем повернуть назад, — резонно ответил маг. — Проберемся вдоль огородов, — он указал налево, — или мимо вон тех сараев, — кивнул вправо.

— Чем короче путь, тем лучше, — вырвалось у меня.

— Тогда огороды. — Парень сложил карту и выдохнул.

Я видела, как ему на самом деле не хочется идти. И понимала. Проказа заразна и неизлечима, люди от нее гниют заживо. Но передается она через прикосновения — либо к самому больному, либо к его вещам. Я спрятала руки в карманы, поводья натянулись, лошадь качнула головой.

Хутор оказался большим, но огорожен был лишь частично. Частокол, поначалу возвышавшийся над моей головой чуть ли не на локоть, через сотню шагов едва достигал макушки, а еще через две сотни сошел на нет. С той стороны хутора нападения не ждали, только со стороны леса.