Магическая Академия: Последняя из рода Теней (СИ)

Но вопреки всем ожиданиям, герцог хитро улыбнулся и прямо на глазах ошарашенной Ивари принялся расстегивать колет. Сквозь распахнутую горловину шелковой сорочки была видна темная растительность, покрывавшая мощную грудь. Мужчина проследил за взглядом девушки, осклабился и разлегся прямо на ее кровати.

Брови Ивари поползли вверх. Она беззвучно открывала рот, не зная, как реагировать на хамское поведение всегда услужливого поклонника. Варимонд лучезарно улыбнулся и царственным жестом указал на дверь.

— Зови! — ехидно сказал он, — Чем больше свидетелей, тем лучше.

В этот момент Ивари больше всего хотелось топнуть ногой и закричать, но она сдержала свой порыв. Несколько глубоких вдохов, чтобы унять колотящееся сердце, помогли прийти в себя. Графине был понятен его план, но она не позволит себя скомпрометировать. А вместе с Тенью они смогут легко вышвырнуть его отсюда.

Но Авейру не собиралась помогать, ей было любопытно, что скажет этот «большой, сильный и красивый мужчина».

«Ну, да, конечно, тебе все нравятся, кроме того, кто действительно нужен! — с возмущением подумала Ивари, ругая предательницу на все лады. — Получишь ты у меня когда-нибудь!»

Графиня не могла понять: это игра воображения, или Тень в ответ на ее мысли гнусно захихикала?!

Варимонд положил подушку под спину и вытянул длинные ноги. Он похлопал рукой на место рядом с собой, словно действительно надеялся, что Ивари к нему присоединится.

От гнева потемнело в глазах. Если бы она могла придушить герцога, то именно это сейчас и сделала бы.

Но, увы, в ее силах было лишь метнуть в него воздушную волну. Ивари вложила в заклинание всю свою злость. Нарастающий ураган на ладонях приятно холодил лицо. Но, судя по всему, герцог ожидал чего-то подобного. Он выставил руку вперед, сплетая щит. Заклинание схлопнулось, так и не набрав силы.

Торжествующая улыбка Варимонда стала последней каплей. Ивари закрыла лицо руками, готовая расплакаться от бессильной злости. Ей не хотелось слушать, что он скажет, не хотелось видеть его лицо. Она жалела о том дне, когда по какой-то непонятной причине решила привлечь его внимание. Представлялось, как Варимонд начнет назойливо добиваться примирения, и одна мысль об этом вызывала тошноту.

— Катись ты к дархам! — прошипела она, и рухнула в кресло.

— Конечно, с таким как я, можно и грубо, — тихо проговорил Варимонд, поднимаясь с кровати, — Ведь мой поступок не заслуживает прощения! — герцог приблизился к Ивари и голос его стал вкрадчивым, — И ваши претензии более чем серьезны. Я не должен был защищать вашу честь. Быть может, вы даже хотели меня уверить, что в тот момент она не нуждалась в защите?

В его тоне, внешне спокойном, слышалась угроза. Ивари выпрямилась в кресле, ладони стали противно мокрыми. Ей нечего было возразить. Герцог навис над ней как скала, словно добавляя внушительности своим словам. От него веяло такой силой и опасностью, что девушка еле подавила в себе желание поджать ноги и свернуться комочком. Широкие кисти мужчины легли на подлокотники, и кресло жалобно заскрипело. Он наклонился прямо к ее лицу и тихо прошептал:

— Видимо, у меня сложилось неверное впечатление, — глаза герцога горели ненавистью, — И вы вовсе не дорожите своей честью… Если есть шанс стать королевской шлюхой! — выплюнул он.

Такого унижения Ивари не могла стерпеть.

— Да как вы смеете так меня оскорблять! — воскликнула она, и занесла руку для пощечины, но герцог перехватил ее кисть, еще больше нависая, подавляя.

Ладонь графини утонула его огромной руке. Легко расправив пальцы, он принялся любовно поглаживать их. Ивари замерла в каком-то бессильном равнодушии, словно его близость полностью погасила в ней волю к сопротивлению.

— Это не я должен просить прощения, — отрезал герцог, — И у меня остается лишь один вопрос: почему он, Ивариенна? Почему не я?

Ивари не стала отвечать, понимая, что ответ ему вовсе не нужен. Варимонд повернул ее руку, словно хотел разглядеть еле заметные линии на ладони, и прижался пылающими губами к тонкому запястью. Острые щетинки царапали нежную кожу, а губы продвигались все выше.

Волна мурашек прошла по позвоночнику, щеки запылали. На миг подумалось, что в этом жесте гораздо больше интимного и неприличного, чем во всех поцелуях Антуана. От этой мысли ее передернуло: страх, возбуждение и отвращение смешались в ее душе.

— Я больше не намерен играть по твоим правилам, — шептал он, — Не намерен терпеть капризы глупой девчонки. Это и так продолжалось слишком долго, — он поднял ее подбородок и прижал большой палец к губам, словно прерывая все возражения, — Я выбрал тебя, и намерен идти до конца. И если для этого мне придется избавиться от наследника, будь уверена, я сделаю это.

Ивари судорожно вздохнула, заглядывая в его потемневшие глаза. «Он безумен, он точно безумен — проносилось в голове».