Магическая Экспедиция

Мы двигались так около получаса. В какой-то момент мертвяки закончились, и начались только грассы. Время от времени их невидимая пушистая шерсть касалась моих, обнимающих Голода рук. Это было жутко. Просто жутко, потому что псов Воронира тут были даже не сотни, скорее счет шел на тысячи. И это, насколько я поняла, был второй круг защиты, первым являлись мертвяки.

Еще около пяти минут Голод нес меня все сбавляя скорость, затем тихо рыкнул что-то и низко склонил голову. Из сумрака вышло нечто. Нечто, что я не видела, но почему-то отчетливо чувствовала взгляд, и поняла, что это существо выше Голода раза в два как минимум. Невидимый пес, словно сжалившись надо мной, ударил по ближайшему кусту и снег, опав с ветвей, обрисовал силуэт действительно громадного грасса — в ощущении его размеров я не ошиблась.

Несколько секунд искусственно созданное чудовище молча смотрело на меня, а затем с явным трудом, тихо пролаяло, пытаясь говорить:

— Мы… не… хотим… убивать.

И я вдруг поняла — действительно не хотят. Вспомнить только поведение Голода, который сделал все, чтобы не убить меня — и даже здесь, в Горлумском лесу, с заготовленным мясом за мной таскается. Потому что грассы не убийцы. Они разумны. У них есть семьи. И судя по тому, как Голод открывал и закрывал двери, то возможно и поселения. Они просто хотят жить своей новой расой, просто жить, как и все мы. Вдруг поняла, что в моих глазах стоят слезы.

Грасс же, кивнув, словно подтверждая мою догадку, продолжил, все так же с трудом пролаивая каждое слово:

— Драконы… узнали… о нас.

Я замерла.

— Черный дракон! — в лае грасса мне послышалось обвинение.

Испуганно сглотнув, я прошептала:

— Мне жаль…

Вновь кивнув, грасс выговорил:

— Трех… братьев… вернули. Но. Черный дракон… провел… испытания. Он… и… другие сильные… способны… нас… убивать.

Секундное молчание, и пес добавил:

— Особый… вид… пламени. Хозяин… не знал. Сейчас… знает. Но.

Но все равно призвал их. Их всех! Призвал и прикажет атаковать, даже отчетливо зная, что грассов перебьют. И грассы это понимают. Они все поняли!

— Что я могу сделать? — тихо спросила, действительно не зная, чем смогу помочь.

Грасс нервно мотнул головой в сторону с трудом угадывающегося вдали отблеска огня, и пролаял:

— Там… дракон… Правящего… рода. Угроза… смерти… активирует… призыв… родственников… по крови. Мне… нужно… время… запереть…детей.

И мне стало нехорошо. Очень нехорошо. Потому что я только сейчас поняла, что значит «здесь все грассы». Действительно ВСЕ! Воронир призвал всех! Мне остается только догадываться о причинах, но боюсь главная в том, что он принял к сведению информацию об уязвимости своих созданий и решил, не церемонясь, уничтожить всех и разом. Включая детей. Единственное, чего я не понимала — как можно остановить грассов, которым хозяин отдал приказ.

— Роем… яму, — словно догадавшись, о чем я подумала, пролаял пес.

И видимо такую, из которой малышам будет не выбраться, когда они услышат приказ хозяина.

— Сколько времени вам еще нужно? — сдавленно спросила я.

— Сколько… сможешь, — просто ответил он.

Просто кивнула. Ни обещать, ни говорить ничего не стала, грасс и не требовал, он все понял.

Я тронула Голода, и тот рывком, отскочив в сторону, понес меня туда, где горел костер, слышались голоса, смех и… грозный драконий рык, сбивший снег кажется со всех деревьев разом, поэтому некоторое время грасс шел осторожно словно попал в центр снегопада, но затем вновь ускорился.

Он остановился на самом краю огромной, удивительно круглой, а значит созданной искусственно поляны. Там действительно горел костер. Вокруг него, на замысловатых мастерски вырезанных деревянных скамьях вольно устроились маги… магистры. Все были в черно-синих, переливающихся в свете огня мантиях вороного цвета. Большинства из них я не знала, но в самом центре, единственный на своей скамье, восседал тот, кто однажды зимней ночью склонился надо мной, рыдающей и дрожащей и мягко спросил: «Чего же ты плачешь, малышка?». Магистр Воронир. Я узнала его мгновенно. Я узнала бы его даже с большего расстояния. Этот нос с горбинкой, глубоко посаженные темные глаза, черные до широких плеч волосы и особую, присущую только ему, ауру властности и контроля, которую я когда-то по глупости принимала за участие и заботу. Не было ни участия ни заботы, было надменное и наполненное исключительно исследовательским интересом наблюдение свысока за результатом очередного эксперимента.

Вот и сейчас Воронир исключительно наблюдал за экспериментом. Экспериментом было все вокруг — сидящие на скамьях магистры, их смешки, гогот, замечания и нескрываемое желание поиздеваться над пленником, стоящие чуть в отдалении немного перепуганные студенты и маги, которым видимо не позволялось сидеть в присутствии Великих Магистров, и дракон — огромный серебристый дракон, бьющийся на смерть с иллюзорными противниками, и сам себя ранящий о деревья и искусственно заточенные камни. Отчаянно, безнадежно и бессмысленно пытаясь спасти иллюзорную меня, привязанную цепью к дереву и истекающую кровью.

Иллюзия была качественной.