Магическая Практика

Сквозь языки неистовствующего пламени я увидела, как судорогой боли и отчаяния на миг исказилось лицо Владыки, но… но, видимо, Черному дракону, как и мне, с отчаянием было не по пути, и следующее, что он сделал, – вновь нанес удар по морде серебристого дракона. И снова, и снова, и снова. Удары сыпались за ударами, больного дракона швыряло по всему отмеченному свечами пространству, но он… он просто сдался. Владыка сдаваться не желал. Никак не желал. И чисто по-военному пытался призвать брата к сопротивлению, хоть какому-то… Но безрезультатно.

И в какой-то миг Черный дракон замер, занеся кулак для удара и… не нанося его.

А меня вдруг осенило:

– Масло белого дерева! – выкрикнула я.

Владыка повернув голову, мрачно посмотрел на меня, а я, набрав побольше воздуха, выпалила:

– Оно безумно вонючее, но дико бодрит и подавляет безучастность.

Устало покачав головой, Владыка снизил интенсивность пылающего вокруг меня защитного пламени и произнес:

– Милада, я не хуже вас знаю о свойствах масла белого дерева, поэтому и использовал для смеси, но для начала ритуала мне нужно согласие Гаррата. Без него…

– Да при чем тут ритуал?! – вскочив на ноги прямо на тахте, воскликнула я. – В горло ему влейте! Как минимум это его взбодрит точно!

– А как максимум вызовет дикое расстройство пищеварения, – скептически заметил дракон.

– И?! – возмущенно поинтересовалась. – Что это меняет?! До последствий от чрезмерно выпитого масла у вас будет как минимум полчаса.

Владыка хмыкнул. Посмотрел на меня, после на шкаф и убрал огонь вокруг тахты. Я птицей метнулась к полкам, торопливо выбрала еще один лутрофор с указанным маслом, спустила на пол и вернулась на свое место, даже быстрее, чем дракон притянул к себе и открыл сосуд.

Взгляд Владыки на меня, мой кивок – и пламя вновь взметнулось вокруг тахты, организовав мне защиту от незапланированных выбросов огня Гаррата и новой волны вони от масла белого дерева. А Черный дракон с усмешкой направился к задрожавшему от негодования громадному серебристому дракону. Дракону, который вскинулся и всем своим видом выразил отказ пить эту гадость, а после, развернувшись, и вовсе затрусил прочь, пытаясь вырваться из очерченного свечами овала.

Не с тем связался!

Владыка настиг его одним нечеловеческим прыжком, оседлав гибкую шею, ухватился за верхний клык, потянул на себя, вынуждая Гаррата распахнуть пасть, и ловко всунул горлышко лутрофора, вливая в глотку дракона отвратительное пойло.

Гаррат взревел, задергался, пытаясь вырваться, но Владыка был непоколебим и держался крепко, не менее крепко удерживая голову серебристого дракона ровно до тех пор, пока не влил в него, кажется, вообще все!

И лишь после этого спрыгнул, отшвырнул уже пустой сосуд и с невероятным хладнокровием встретил ярость Гаррата, выразившуюся как в оглушительном реве, так и в пламени, вырвавшемся из пасти серебристого и заполнившем все вокруг. Владыку пламя не пугало, он даже не поморщился, оказавшись в струе огня, а когда брат выдохся, снова быстро, стараясь убедить его, заговорил.

Я так догадывалась, что речь шла о просьбе принять человеческую форму, что очень и очень не понравилось Гаррату. Серебристый дракон отпрянул, зарычал, вновь опалил Владыку огнем, ударил хвостом и…

И тут громко, отчетливо и на понятном мне языке Черный дракон произнес:

– Ты проявляешь трусость на глазах у женщины, Гаррат!

Я лично вообще не видела в этом никакой проблемы, но не серебристый дракон. Он замер, прекратив рычать и негодовать, искоса взглянул на меня, а затем, издав шумный, полный страдания вздох, начал стремительно уменьшаться в размерах, принимая человеческий облик.

И это оказалось самым страшным зрелищем в моей жизни! Самым жутким! Потому что стать человеком Гаррат не смог, он стал монстром! Чудовищем… полусгнившим кошмаром…

Едва его тело обрело человеческие очертания, стал виден масштаб поражения серой гнилью… И это оказалось действительно ужасающе. У Гаррата практически отсутствовала нижняя часть лица, да и вся голова оказалась в черных, заполненных плесенью рытвинах… от шеи остались позвонки и жилы, а кожа свисала лохмотьями… Грудь сгнила и провалилась… Вместо правой руки имелся лишь гниющий костяк, левая сохранила немного мускулатуры, но, как и верхняя часть лица, была вся покрыта рытвинами… Остальное я просто не разглядела из-за огня…

От увиденного Владыка остолбенел, но лишь на мгновение – он тут же притянул воздушную чашу со смесью масел, Гаррат этого не заметил. Старший брат потрясенно переводил взгляд с одной поднятой руки на другую, видимо отказываясь верить, что его тело настолько изуродовано…

В следующее мгновение Владыка поднял чашу над ним и хладнокровно вылил масла на изуродованное тело. А затем так же невозмутимо протянул руку раскрытой ладонью к брату…

И стена белого пламени снесла гниющего.