Магическая Практика

И я умолкла, боясь даже дышать толком.

Дракон же некоторое время сидел молча, глядя куда-то вдаль и постукивая кончиком пера по столу, а вот затем мрачно произнес:

– Госпожа Радович, вы помните, что произошло во время ритуала уничтожения серой гнили на Гаррате?

Очень боясь дать неправильный ответ, я практически прошептала:

– Вы спасли вашего старшего брата?

– Мы спасли моего старшего брата, – отрезал Ирэнарн-Ррат-Эгиатар.

Посмотрел на меня уже с нескрываемой яростью, вдохнул, выдохнул и процедил:

– Хор-р-рошо. Попытаемся привести вас к осознанию совершенного вами на более простом и понятном примере.

А что я совершила?

– Простите, но я… – начала было.

И получила жесткое:

– Молчать.

Черный дракон и сам помолчал, а затем, старательно подбирая слова, начал с вообще непонятно к чему здесь относящегося:

– Представьте, что вы заметили вспыхнувшую искру, госпожа Радович. Представили?

Растерянно промолчала, но Главнокомандующего это не остановило:

– Итак, искра. Вы заметили ее, но вместо того, чтобы пройти мимо, подложили сухих листьев. Вспыхнул огонек. Слабый. Дохлый совершенно. И вам бы уйти, но вы еще и веточек подложили! Сухих и легко воспламеняющихся! И теперь, госпожа Радович, мы имеем основательную проблему в виде пылающего костра, который уже готов воспламенить, к чертям, весь лес! И скажите мне, будьте так любезны, кто виновен в случившемся?

А… а я… я…

– Простите, но я из города не выходила, – прошептала чуть дыша, – правда не выходила… Я у вас в лесу нигде не была… и даже в парк не забегала.

Дракон выругался. Я не знаю, на каком языке, и сути не поняла, но, судя по эмоциям и ярости, это определенно было ругательство.

Потом кабинет Главнокомандующего вновь погрузился в тишину. Напряженную, мрачную и обреченную.

– Хор-р-рошо, – сдерживаясь с заметным трудом, прорычал Черный дракон. – Оставим аллегории и примеры и вернемся к разговору о мужчинах и женщинах. Госпожа Радович, вам известно, что такое страсть?

Все еще пребывая в смятении по поводу прозвучавших обвинений, я пробормотала:

– Я не разжигала костер в вашем лесу… Я вообще ни одно дерево у вас не тронула, я…

– Да к древнему деревья! – вдруг прорычал Ирэнарн.

Он посидел еще несколько секунд, в ярости глядя на меня, затем хрипло произнес:

– Это была метафора, госпожа Радович. Треклятая метафора, в которой пылающий костер – это я! Так вам яснее?

Так мне было только страшнее. При одной мысли, что Главнокомандующий открыто обвинил меня в поджоге, собственно, его, стало вообще невыносимо. И, заикаясь, едва ли слышно, в панике прошептала:

– Я… я не поджигала вас…

Черный дракон посмотрел на меня уже с нескрываемой жгучей ненавистью, затем встал и вышел из кабинета, оглушительно хлопнув дверью. А затем раздался рык, потрясший стены и пол даже! Окончательно перепугавшись, я принялась молиться о том, чтобы дракон не вернулся. Сходил, полетал, остыл где-нибудь, главное, чтобы не возвращался.

Моим надеждам не суждено было сбыться.

Распахнулась дверь, яростно, словно вообще не касаясь пола, Главнокомандующий подошел ко мне и хрипло приказал:

– Встань.

Я осталась сидеть.

– Госпожа Радович, буду откровенен – я вообще не в состоянии в данный момент терпеть чье-либо неподчинение. Встать, я сказал!

Вставала я очень осторожно, в ужасе глядя на дракона. И ужас только усилился, когда Главнокомандующий одним рывком разорвал свою рубашку от шеи до груди!

– Не сметь падать в обморок! – приказал он пошатнувшейся мне.

Я не посмела.

– Руку, – раздался следующий приказ.

Но, не дожидаясь каких-либо действий с моей стороны, бывший Владыка схватил мою ладонь и разместил ее плашмя на своей груди, прямо на том месте, под которым ощущалось бешеное биение сердца, чтобы задать вопрос:

– Вам известно, что здесь располагается, Милада?

Мои ладони дрожали, я дрожала тоже, страшно было до безумия. Но я все же ответила на вопрос, предположив:

– Ваш центр телоощущения магии?

– Мое сердце! – прорычал он.

Запрокинув голову, вдохнул и медленно вы-дохнул, пытаясь успокоиться, затем, вновь посмотрев на меня, хрипло сообщил:

– Я очень рекомендую вам все же проявить сознательность, госпожа Радович, иначе мне придется сместить вашу ладонь гораздо ниже и заставить ощутить то, что наименее двусмысленным образом продемонстрирует степень пылающего пожара.

Глядя на дракона широко распахнутыми глазами, я, уже едва не плача, спросила:

– В чем вы меня обвиняете?

Лицо Главнокомандующего окаменело, глаза мгновенно сузились. И, отпустив мою ладонь, он хрипло поинтересовался:

– А вы не догадываетесь?

– Нет! – почти крик. Я вытерла набежавшие слезы и продолжила: – Я понимаю, что вы ненавидите и презираете людей, понимаю, что вы в своем праве и у вас есть причины для подобного отношения. Но клянусь – я ничего не поджигала, не зажигала, и я не могу понять, какое недвусмысленное отношение ваш центр восприятия магии может иметь к пожару. Я ведь даже не использовала магию в отношении вас ни разу, как же я могла повлиять на вас?

Черный дракон сухо ответил:

– Молча.

И, пока я хватала ртом воздух, жестко пояснил:

– Вы заставили прикасаться к вам.

Я потрясенно замерла.