Магическая школа ядов

Мерсия с восторгом описывала занятия и отчитывалась, как присматривает за Безей и шишигами.

Бедное зверье здорово попало!

Будущее светило медицины решило заняться их здоровьем. Шишигам прописали капли для общего укрепления. Шишиги отчаянно сопротивлялись и шипели, но Мерсия подключила близнецов, так что пушистые ежики все же обзавелись длинной красивой шерстью и крепкими костями. А Безю вообще посадили на диету из-за угрозы ожирения.

Парни рассказывали про то, как идет работа их семейного предприятия по переработке опасного мяса в съедобное. Да, им удалось победить его гадкий привкус с помощью банального черного перца, привезенного с Земли. Именно за ним близнецы собирались в наш мир, когда откроется переход.

А еще они тайком от Мерсии подкармливают диетического Безю. Кот по ночам бегает по городку и выпрашивает еду.

Потом пришло несколько сообщений от Мерсии, над которыми я долго ломала голову, пока не догадалась выписать на листок слова, выбивающиеся по смыслу из текста. Прочитав получившееся, я ахнула.

Доминика оказалась той еще интриганкой. Она согласилась с требованием своего отца выйти замуж за василиска, подыгрывала родителям Шейда, активно влезая в наши с ним отношения. В общем, вела себя как примерная дочь, которая и думать забыла про своего музыканта.

А потом взяла и исчезла!

Нашли ее через два месяца. Счастливо замужней, немного беременной, в повозке бродячих менестрелей, с которыми сладкая парочка путешествовала по одному из миров.

Родителям Доминики пришлось смириться с наличием зятя. Тщательно перетрясли родню музыканта, нашли какую-то пятиюродную прапрабабку, которая когда-то была замужем за кем-то благородным, и успокоились. Теперь блудная дочь и ее муж фактически под арестом и постоянным надзором, с четко расписанными по минутам днями, без права отказаться и, естественно, без учебы. Из них делают идеальную молодую пару аристократов.

* * *

Промелькнули полгода, а потом и десять месяцев… Шумными праздниками прошла зима, снова проклюнулись почки на деревьях. До открытия перехода остался месяц.

А мое ядовитое счастье гонялось за преступниками по Рэйсу и писало письма.

«…Все больше минут и секунд остается в прошлом, все ближе встреча. Я помню твое лицо, аромат волос, я брежу тобой».

«…В письмах есть своя прелесть… Но ответ я получить не могу. Остается лишь надежда, что ты все еще любишь меня».

«…Сегодня я был у конторы фавна, вспомнил, как на меня налетела девушка с темными волосами, посмотрела растерянно… Жаль, я поздно понял, что ты тогда не только яд разрушила, а душу у меня забрала».

А взамен отдала свое сердце.

После его писем я ходила со счастливой улыбкой. И однажды мама, застав меня на кухне с чашкой кофе и смартфоном, тихо спросила:

– Надеюсь, ты нас познакомишь, прежде чем уехать?

– А почему ты решила, что я уеду? – осторожно спросила я.

– Все эти разговоры про другие места… – грустно улыбнулась она. – На отдыхе познакомилась, да?

– Да, – согласилась я.

Где был отдых, это уже другой вопрос.

– Он иностранец?

– Да.

Мама вытянула руку и погладила меня по щеке, глаза влажно блеснули.

– Не бойся, мы с отцом не будем против… Ты давно так не улыбалась. Хотя бы поэтому твой парень нам уже нравится!

– Мам! – Я порывисто обняла ее за шею. – Вы самые лучшие!

Быстро покосилась на часы:

– Где папа? Вы не забыли, что сегодня юбилей у Глеба Борисовича?

Родители не забыли.

Девяностопятилетие старика было предлогом. Операция «Погружение» началась. Очень надеюсь, что не придется никому вызывать скорую…

Глеб Борисович встретил нас счастливой улыбкой, незаметно подмигнул мне. С трудом сдержалась, чтобы не подпрыгнуть от радости. Получилось! У нас есть огр!

Отец прогудел пожелания долгих лет, вручил старику коньяк в красивой подарочной упаковке. Мама – набор для обрезки бонсаев. Все прошли в гостиную, где за столом сидели два байкера в банданах и бородатый господин в темных очках.

Поздоровались, познакомились, сели.

После первого тоста за здоровье именинника бородач неторопливо снял очки. Глаза у него были оранжевые, с вертикальными зрачками. Ух ты, водный оборотень.

Папа и мама прекрасно видели через мороки. Это мы заранее проверили. Папа, заметив, что прохожий на улице отличается от нормы, например, острым ухом, случайно высунувшимся из-под кепки, бурчал про дурацкую моду. Мама говорила, что ей померещилось.

Сейчас оба родителя дружно сглотнули. Мама незаметно ущипнула себя за руку.

Гость неторопливо разгладил бороду. Нижний край ее тут же ощерился рыбьей головой и зашипел.

– Ты бы поосторожней с фокусами, – нахмурился отец и кивнул на Глеба Борисовича, – а то тут люди в возрасте!

Я медленно выдохнула и сказала: