Магическая штучка

Ольга Райская МАГИЧЕСКАЯ ШТУЧКА

В житейскую залипнув паутину,

Не думая о долге перед вечностью,

Ищу я золотую середину

Меж ленью, пофигизмом и беспечностью.

(народная мудрость)

Глава 1

Для чего человек приходит в этот мир? Кто-то скажет ради высокого предназначения. Другие ответят, чтобы оставить свой след. Возможно, единицы и оставят этот самый след, но дело в том, что время, граждане-товарищи, беспощадно и безжалостно. Оно стирает абсолютно все следы, как бы рьяно вы не наследили. А значит, если отбросить весь пафос, человек приходит в этот мир есть, пить, совокупляться, чтобы воспроизвести себе подобных, и как конечная ступень своего существования — сдохнуть. Да-да! Мы все когда-нибудь умрем. Это факт. Такой же факт, как и тот, что зовут меня Ксения Соколова.

Я совершенно обычная девушка двадцати двух лет от роду, которая трудится после окончания универа в одной конторке, проводящей социальные опросы населения по заданию различных государственных структур. Задания дают исправно, что свидетельствует о том, что у нашего директора Генриха Всеволодовича Кочубея, которого за спиной наш скромный коллектив именует не иначе как «вождь», имеется пусть не особо, но все же мохнатая лапа в тех самых структурах. А если задания есть, то и зарплату платят исправно, хоть и скромную.

В целом, все у меня среднестатистично и, как говорят, сложилось. Уверенно так наследила, пройдя детский садик «Светлячок», общеобразовательную школу и ВУЗ с экономическим уклоном, освоив статистику и банковское дело. Для банка следы знакомых моих предков оказались не столь отчетливы, а вот для статконторы — в самый раз. Ну, что еще рассказать о себе? Ела, пила, разумеется. Вот с совокуплением как-то не задалось. Кандидаты, одобренные мной, отчего-то не стремились воспроизводить от меня себе подобных, ну а те, кто стремился… Тех не одобряла я. Вот такой жизненный парадокс, ну или закон подлости. Ничем не примечательная жизнь обычной девушки. Скучно, предсказуемо и монотонно. Серые будни серой, как мышь, жизни. А душе хотелось другого, чего-то праздничного и радужного. Чуда? Наверное.

Была среда. Шел рабочий день. За окошком стояла осень, посыпая мокрый асфальт разноцветными листьями. Небо, затянутое серой паутиной облаков, оплакивало летние денечки. Заданий нашей конторе пока не дали, и мы предавались праздному безделью, но все же усиленно создавая рабочую атмосферу.

Клавдия Семеновна, ветеран нашего коллектива, вязала для внука носочки, замаскировав клубок ниток в верхнем ящике своего старого, полированного стола. Лидочка, молодящаяся женщина средних лет, подпиливала ногти и посматривала в раскрытый глянцевый журнал, который она прятала в папке с надписью «на подпись». Я же ползала в компьютере, проверяя свои любимые форумы и сайты. Четвертый член нашего дружного женского сообщества, по совместительству дальняя родственница «вождя», Валентина Петровна Задунайская занималась своим любимым делом — разгадывала призовые кроссворды. Ее стремление выиграть главный приз, как правило, не более тысячи единиц местной валюты, порой доходило до фанатизма. Стремление-то у нее было, а вот знаний, даже с учетом гугла, яндекса и всевозможных словарей, не было. Поэтому, Валентина Петровна зачитывала задания нам вслух, а мы, по мере сил, ей подсказывали.

Обычно это выглядело так:

— Колючий лесной зверек — четыре буквы! — зычным голосом зачитывала Задунайская.

— Ёжик, — подсказывала Клавдия Семеновна, отвлекаясь от счета петель.

— Не подходит… — задумчиво говорила родственница «вождя».

— Почему? — удивленно вскрикивала Лидочка, поднимая на кроссвордистку густо накрашенные глаза.

— Потому что начинается на букву «и»! — гнула свою линию Задунайская.

— В каком слове у тебя буква «и», Валюша? — спрашивала ее наш ветеран.

— ОгнИтушитель! — ответствовала Петровна, под звуки нашего сдавленного фырканья.

— А, ну это же всем понятно, — влезала я, — он же огни тушит, значит, огнИтушитель. Валентина Петровна, вы попробуйте ижика вписать — это самый опасный из колючих зверьков!

Клавдия Семеновна и Лидочка похрюкивали от смеха, я же пыталась держать серьезное лицо.

— Лесных? — уточняла на всякий случай Задунайская.

— А как же! — отвечала ей я. — Водятся во всех лесах от хвойных до смешанных, и всех колют.

— Ижик, — произносила родственница «вождя», вписывая слово, и довольная продолжала терроризировать нас дальше.

Этот рабочий день исключением не стал. Валентина Петровна расправила складки клетчатой юбки, раскрыла свеженькую газету и откашлялась.

— Мускусная крыса! — провозгласила она.

— Ондатра! — раздраженно откликнулась я, продолжая просматривать почту.