Магическая штучка

— Абсолютно. Только чайки и шум прибоя.

— И крабик!

— Хорошо, и крабик. Слушай, как набегают на берег волны… Слушай и сливайся с ними…

И я слушала и слушала, но не волны, а лорда Кремера, вдыхала чудесный запах ирисок и ощущала, как бережно он держит мои руки в своих. В какой-то момент я действительно слилась с окружающим меня миром. И хотя глаза были закрыты, я прекрасно видела кабинет куратора и нас, сидящих на пушистом ковре.

И могла бы поклясться, смотрел лорд Кремер на меня не как наставник. Я, конечно, не большой специалист в подобном вопросе, но когда за моей коллегой Лидочкой стал ухаживать ее будущий супруг, он смотрел на нее также — как будто она сдобная булочка, а он очень-очень голоден. Может маги еще и хищники и Кремер смотрит на меня, как на пищу, а не как на женщину? В любом случае, заинтересованность моей скромной персоной была.

Наши силуэты несколько расплывались. Казалось, их окутывало свечение. Причем, лорда куратора свечение охватывало равномерно и поднималось ярким лучом вверх, а вот у меня… У меня все было гораздо сложнее. Я словно находилась внутри странной субстанции, которая постоянно меняла свои очертания. Какая уж тут упорядоченность, хаотичность на лицо!

— Ксения… Ксения, вы слышите меня? — тихонько зовет меня мужчина. А как я ему отвечу, если он зовет ту, что сидит перед ним, а я-то здесь и рта у меня нет. Наверное…

— Ксения!.. — звучит более встревожено.

Меня гладят по рукам, но я не чувствую, потому что гладят там, а я здесь. И здесь я чувствую только то, что меня тянет к этому мужчине. Вдруг лорд куратор садится на колени, обхватывает ладонями мое лицо и целует… О, нет! Он целует мои губы! Там! Но я же здесь и не чувствую каково это, когда его губы прикасаются к моему рту. Хочется кричать и выть от бессилия. Я стремлюсь туда, где сейчас осталась моя оболочка — сосуд для моей сущности, но в последний момент замечаю, что субстанция вокруг моего тела сгустилась. Да, субстанция, похожая на светящуюся амебу стала принимать совершенно определенные очертания, и за секунду до моего воссоединения с телом, я увидела звезду. И пусть ее лучики были не ровные, но и спутать фигуру не с чем — моя сила имела форму семиконечной звезды.

И я открыла глаза.

— Видела? — почему-то шепотом спросил куратор.

— Ага…

— И что там?

— Звезда.

— Как у Фонтея. У него тоже была пятиконечная звезда. У единственного. Регистрировали еще несколько случаев, но там были либо квадрат, любо треугольник.

— У моей звезды семь лучей.

— Что?

— Лучей, говорю, семь! — как маленькому повторила я.

— Не может этого быть. Звезда бесконечности…

— И? Что это значит? — выжидающе смотрю на лорда, а он опять завис, погрузившись в свои мысли. — Скажите хоть, хорошо это или плохо?

— А не знаю.

— Как это?

— А вот так. Семиконечная звезда — известный магический символ, но вот что она дает в твоем случае — загадка, которую нам только предстоит разгадать.

Вот так ответ.

— Пожалуй, на сегодня закончим. Завтра попробуем немного другой принцип медитации, — сообщил мне лорд Кремер. — Можете быть свободны, Ксения.

И я поплелась к двери, но потом все же обернулась.

— А зачем вы меня поцеловали? — выпалила и сама же смутилась.

— Поцеловал, действительно. На слова и магические импульсы ты не реагировала, а бить я как-то не решился, — пожал плечами куратор.

А, ну если вопрос стоял между поцеловать и вломить мне, то он, конечно, правильно сделал. Хотя, в душе я надеялась на несколько иной ответ.

Глава 14

Как же я рада, что безумный день заканчивается! К чертям собачим все вечеринки! Спать!!! Спать и только спать. Пусть Жавурина идет куда хочет, а я до кровати. И до завтрашнего утра меня никто не поднимет.

Но не успела завернуть за угол, как меня окликнули. Причем, дважды и с двух сторон.

— Ксения! — это лорду куратору что-то срочно от меня понадобилось.

— Ксения! — О, бездна его побери! Федорицкий, собственной персоной! Этому-то что в университете поздним вечером понадобилось? По моим подсчетам он должен сейчас гостей в своем несомненно фешенебельном номере встречать.

А мне теперь разорваться что ли? Эх, из двух бед, как говорится, выбираю обед. Или кто девушку кормит, тот ее и танцует. Разворачиваюсь и топаю к Кремеру. Наверняка ведь по делу зовет.

— Я тут подумал… — несмело начал он. Подумал он. Это я как раз заметила. Думаете вы очень часто, лорд куратор. Порой настолько глубоко уходите в свои мысли, что перестаете замечать все на свете. — Время позднее… Может, я провожу вас?

— Э-э-э… — произнесла я многозначительно, усиленно соображая, что ответить Кремеру, ибо там, за углом неизбежный Федорицкий, и он, по всей видимости, направляется сюда.

— Не стоит, магистр! Девушку провожу я. Тем более, нам по пути, неправда ли… Ксения? — Кирилл подошел к нам стремительно, бросив неприязненный взгляд в сторону Кремера, а потом вопросительно посмотрев на меня.

— Угу… — мда, я такая красноречивая под вечер! Слова из меня так и льются потоком, горной бурной рекой. И обороты речи все такие витиеватые, затейливые. Не захочешь, а заслушаешься.