Магическая штучка

Федорицкий неизменно встречал меня с занятий у лорда куратора, но в столовой больше не сидел с нами, предпочитая свою привычную компанию. Он стал теснее общаться с рыжулей, которая явно приглянулась верховному магу. С того случая, когда Федорицкий-старший пригласил ее на ужин, они встречались еще несколько раз, и его интерес к нашей старосте ни у кого не вызывал сомнений. Возможно, сын хотел лучше узнать будущую мачеху, а, возможно, ему просто надоела моя скучная компания, односложные ответы и постоянное «нет» на все его предложения.

В общем, я была вполне довольна, что сидели мы вчетвером: Глеб, Едемский и мы с Жавуриной. Не знаю, что подстегнуло Юру: то ли наше с Юлкой непринужденное общение с Глебом, то ли кривые ухмылки Кремера-младшего, но общался он с ним совершенно нормально, не делая даже намеков на его низкий статус.

Естественно, и Едемского, и Глеба мы тоже пробовали расспрашивать об активации дара, но ничего полезного для себя из этих разговоров не вынесли.

— Ну, хоть какие ощущения испытываешь, когда кто-то копается у тебя в мозгах? Помню, отдыхала я в одной экзотической стране. Так там считается деликатесом мозг живой обезьянки. Ей прямо при посетителях вскрывают черепную коробку и…

Закончить Жавурина не смогла.

— Прекрати! — зашипела я. — И без твоих тошнотворных рассказов тяжко.

— А что? Я просто вспомнила, — пожала плечами Юлка. — Будем мы завтра, как та обезьянка…

— Перестань! — снова застонала я.

— Ладно, но потом не говори, что я не пыталась открыть тебе глаза.

— Животные, они, как дети, все чувствуют, — сказал Глеб, поставив на поднос опустевший стакан. — У них природная интуиция незамутненная, не испорчена разными благами цивилизации. Мой дядя долгое время ухаживает за одним существом, так вот оно прекрасно разбирается в магах. Если к нему пришли с хорошими мыслями, он вполне лоялен, а если с дурными… В общем, даже магический барьер порой не спасает.

— А дядю твоего случайно не Ахей зовут? — поинтересовалась я.

— Ты его знаешь? — удивился наш домработник, хотя, чего уж там, почти всю домашнюю работу мы с Юлкой делали сами, с удовольствием. А Глеб за это время стал нашим хорошим другом. Он больше развлекал нас рассказами о своем мире, но ни от какой работы не отказывался и всегда был рад помочь.

— Встречались у вольера с Перси, — нейтрально ответила я.

— Перси! — усмехнулся Глеб. — Смотри при драконе не произнеси. Он любит, когда его называют полным именем — Император.

— Да, это точно, — подтвердил Едемский. — Как-то по молодости, один из моих славных предков хотел приручить Императора. Даже вошел к нему…

— И что случилось? — поинтересовалась Жавурина.

— Еле выскочить успел! Дракон ему мантию подпалил, — как-то нехотя признался Юрка.

— Погоди, а твоего славного предка случайно не Ипат звали? — с широкой улыбкой, явно подавляя, рвущийся наружу смех, спросил Глеб. — Ты ведь Едемский?

— Ипат, — буркнул тот.

— Дракон пожег огромную дыру в мантии, как раз в районе ягодиц. Маг потом долго сидеть не мог. И кличка к нему пристала пожизненно — Ипат паленый. После него к Перси лет сто никто не отваживался заходить.

— А потом? — поинтересовалась я.

— Пробовал магистр Кавецкий. Его дочь вам что-то преподает, кажется, — ответил за него Юрка, который был несказанно рад перевести тему. — В вольер он не входил, Император плевался огнем так, что едва не пробил магический барьер. Дракона три дня не могли успокоить. Кавецкий после этого пытался убедить совет, что животное опасно и его следует усыпить. Хорошо, что его никто не послушал. Ну, кто в своем уме станет усыплять последнего в мире дракона? А потом — магистр Кремер, но он тоже не входил к Перси. Постоял, посмотрел, а потом сказал, что это не его зверь.

— А для чего маги пытаются его приручить? — осторожно спросила я.

— Как для чего? Конечно, для того, чтобы повысить уровень магии. Дракон — это же, как кольцо из танталума, только круче. Даже останки самых обычных драконов, тех, которые в средние века обитали, используют для создания артефактов, а тут древний. Да еще и живой! Говорят, между драконом и магом, которого он выберет, устанавливается связь. И в случае необходимости, маг может использовать часть магической силы зверя.

— Варварство какое-то! Тянуть энергию из животного! — нахмурилась Жавурина. — То есть, маги пытаются его приручить, чтобы использовать, как переносной аккумулятор?

— Примерно так.

— Куда Гринпис смотрит? Он же последняя особь! Его беречь нужно! Считай, без самки — вымерший вид. А они магию сосать из него хотят…

— Да, ладно вам, — примирительно усмехнулся Глеб. — Перси не даст себя в обиду.

И чего Юлка возмущается? Нас ведь сюда тоже ради магии пригласили. И, если с самого начала я была настроена довольно скептически, то сейчас, когда на меня набросился эллин… В общем, я несколько изменила свои взгляды. Вырождение магов — это не только их личная проблема, это проблема всего человечества. Без тотального магического контроля все души находятся под угрозой.