Магические безобразия

– У меня тоже идейка появилась, – заметила Пряжкина. – Но говорить не буду. Игорь там что-то еще планирует. Как отпраздновать и все такое. Лена, а ты придумала?

Морозова несколько подвисла и не обращала внимания на подруг. Ее взгляд расфокусировался, казалось, девочка пребывает где-то глубоко в своих мыслях. Марина помахала рукой перед ее лицом. Безрезультатно. Впрочем, через несколько секунд Лена вернулась к реальности и воскликнула:

– Бежим!

И первой рванула к выходу.

– Куда? – на бегу бросила Оля.

– На автобус, – коротко ответила Морозова.

– Зачем?

– Поедем в парк.

Им повезло. Автобус не пришлось долго ждать, пятнадцать минут – и они в парке. Впереди слышался смутно знакомый смех, все более удаляющийся. Троица подбежала к пруду в тот момент, когда Света Копейкина вскрикнула в последний раз и ушла с головой под воду.

– Давайте, вызывайте скорую! – воскликнула Марина, скидывая куртку.

– Будешь вытаскивать? – поразилась Оля.

– Все в норме, – отмахнулась Пронкина. – Я отлично плаваю. И зимой в проруби купалась. Так что я помогу ей.

И нырнула. Копейкину вытащили, почти сразу подоспели врачи, и четверку дружно повезли в больницу.

Школа номер шестнадцать считалась относительно новой, построенной в начале восьмидесятых годов. С виду обычное здание хранило множество загадок. В конце девяностых откуда-то появился маг и его «дом». Раз в месяц по средам, когда школа пустела и засиживались только некоторые учителя, да вела свое наблюдение охрана, в актовом зале невидимые пальцы виртуозно перебирали клавиши пианино. Стоило попытаться поймать хулигана, как пианист растворялся в воздухе. Парочка впечатлительных женщин говорила о привидениях, но остальные, более рационально настроенные, не верили и постепенно привыкли. Мало ли, может кто-то стесняется играть при посторонних и тщательно подбирает время? А кабинет информатики во втором корпусе? Почти все технички стараются помыть его в первую очередь, дабы не идти по темному коридору, не наблюдать пробивающийся голубоватый свет из-под двери, не слышать жуткие звуки неожиданно падающих предметов. Завхоз Семеныч только посмеивался над мнительными женщинами, очевидно же, что кто-то не выключает до конца компьютеры.

От баскетбольной команды можно услышать такую историю. Если забыть или случайно оставить носки в раздевалке после тренировки, то на следующий день из пары будет только один, и всегда левый. И правый никогда не находился.

А еще больше «странностей» видел магически одаренный Рин, он же Леонид Потапов. Когда на город опускалась ночь, мир внутри школы менялся и будто переворачивался. Граница между реальностью и Тусклым пространством сильнее утончалась, и, обычно незаметные гости «оттуда», могли делать то, что вздумается. В столовой с бешенным рвением резвились гурманы-Духи, не довольные местными кухарками. Одни Духи устраивали поединки, используя для этого кабинеты на верхнем этаже старшего корпуса; другие, наоборот, чаевничали, танцевали; третьи проказничали и портили мебель. И со всем этим Рину приходилось справляться…

В ночь на среду Насте Юрьевой снился сон. Конечно, сон! Ведь ночью не приходят в школу, да еще в пижаме! Только было ли это школой? Она точно не попала в чье-то сочинение на сказочную тему? Повседневный облик интерьера выцвел и словно стерся. Видеонаблюдение, посты охраны и вахты пропали. Недавно разбитое зеркало выглядело серебристо-матовым, между осколками золотились места склейки, будто у разорванной в порыве злости фотографии. Стены в вестибюле напоминали древний свиток с историей какой-будь страны до нашей эры, исписанный черной тушью.

Настя шагала босыми ногами по полу, ничего не чувствуя, словно лунатила. Она походила на стороннего наблюдателя, а не прямого участника событий. Двери кабинетов тоже изменились: на биологии ползали желто-коричневые жучки, на истории мелькали чьи-то портреты в старинных париках и одеждах, на географии лоснилась настоящая трава, от математики сыпалось бесконечное бормотание формул и слышалось шкрябание мела. И чем выше понималась девочка понималась, тем больше играло красок, тем более необычными казались сочетания цветов.

Настя шагала, и ее раздирало противоречие: перемены восхищали и раздражали. Причем, последние мысли были, словно не ее, словно пришедшие из вне, чуждые и ранее ей не свойственные. На протяжении всего сна Юрьева обошла всю школу, оставляя неизвестные письмена и знаки, точно расписывала их пером.

Проснувшись утром, девочка обнаружила на руках небольшие черные пятна, словно от чернил. Но ведь это был просто сон?..

11

Вика Богданова наслаждалась школьной жизнью. Изменившийся мир (или это в ней что-то поменялось?) не торопился возвращаться в старые рамки. Можно было носить, что тебе нравится, не боясь порвать или испачкать из-за любой нелепости. Она завела новые знакомства благодаря сестре, даже договорилась вновь сыграть с девчонками. Да и в школе не сторонилась одноклассников, став более открытой и уверенной. Они охотно обсуждали молодежные триллеры и детективы, очень любимые Богдановой.