Магические безобразия

Красноволосая девушка шагнула к Морозовой и толкнула, растворившись внутри. Лена внезапно проснулась в собственной комнате. Часы показывали семь утра.

12

Максим Черный все время злился. Злость копилась с каждым днем, как точащий воду камень. Она накапливалась, ее необходимо было куда-то слить. Этому отлично помогали прогулки с новыми приятелями. Друзьями бешенных ребят без царя в голове трудно назвать. Главное, что прыжки с крыш, с моста на электричку, граффити на стенах и другие бурлящие авантюры отлично убивают время и не дают думать. Думать о том, что полгода назад мама уже болела, что стадия уже четвертая и не операбельна, что похороны были месяц назад, а он на них не успел. Продолжать размышлять о том, что отец его обманул, постоянно занят работой и все время ссорится с бабушкой на тему воспитания сына.

В школе Максим старался отключаться, плыть по течению и выглядеть беззаботным. Получалось бы лучше, если бы Богданова не приставала без конца. Увидела их компашку, словно с цепи сорвалась! А раньше сжималась и боялась слово вставить. Хотя он никогда не задавался целью издеваться над ней. Просто так подшучивал, кто же знал, что девчонка пугливая? Теперь казалось, будто Вика где-то поблизости, следит за каждым его шагом.

В пятничный вечер Максим застал отца дома непривычно рано. Мысленно скривившись, он отправил сообщение Олегу (тот приятель с бородкой) и поспешно натягивал куртку. Голос родителя настиг парня в прихожей за завязыванием шнурков.

– Ты куда? – недовольный голос раздражал подростка сильнее. – Уже половина десятого. Неужели будешь шататься по городу?

– Тебе не все равно? – отмахнулся Максим от отца, как от надоедливой мухи. – Иду к другу. Завтра Весенний бал в школе, уроков не будет.

И не выслушав ответ, выскочил из квартиры, хлопнув дверью. Он даже почти не соврал. Не будет двух последних уроков – технологии, по-простому трудов. Олег хоть и не друг, но крутой парень, в этом году закончит университет, работает, живет самостоятельно в свое удовольствие, и никто ему не указ. И да, по городу они шататься не будут. Только гонять ночью на машинах на большой скорости, отчего пейзаж смазывается, ветер гудит, а фонари сливаются в сплошную яркую линию. И никакого алкоголя, что бы некоторые себе не думали.

К началу первого пришло много народа: Олег позвал всех друзей и знакомых. В последнее время этому любителю острых ощущений не удавалось хорошенько погонять по дорогам из-за работы и диплома. Максим увидел его возле машины с парнями, как всегда, с сигаретой во рту. Смолил приятель часто. Ну это дело добровольное.

– Давайте выберем маршрут и будем отправляться через двадцатиминутный интервал, – начал Олег, развернув на капоте карту города. – Хорошо бы подальше от центра поездить. Не хотелось бы на полицию нарваться. Все-таки несовершеннолетний есть, – он подмигнул Максиму. – Но не боись, повеселимся знатно!

Черному только этого и надо. Обсуждение заняло пятнадцать минут, парни-студенты пожали руки и отправились по машинам. Максим, естественно, сел к Олегу и его младшему брату Паше. Дождавшись условного сигнала, Бородка (его негласное прозвище) надавил на газ, машина сорвалась с места, будто выпущенный снаряд. У десятиклассника на миг перехватило дыхание и вжало в сидение. Они выехали на проспект Ленина и устремились в конец города к спальным районам. Паша включил музыку, она громом отдавалась в ушах, удаляя от реальности сильнее.

Максимом овладело чувство ирреальности, точно события происходят отдельно от него. Они пролетали так же, как и пейзаж за окном. Машина неслась где-то по Крупской, на дороге вдруг, будто из ниоткуда и назло им, появился темноволосый парень в черном плаще, кажущемся довольно легким для северной погоды. Яркий свет фар выхватил его черные миндалевидные глаза, он даже не зажмурился.

– Осторожно! – успел крикнуть Паша. Его голос показался Максиму каким-то гулким и далеким, словно мальчик оглох. Олег крутанул руль, чтобы не сбить неожиданного пешехода, шины взвизгнули, машина сходу впечаталась в столб. Черный не ощутил ни столкновение, ни удара, ни боли. Сознание вдруг отключилось.

Картинки замелькали калейдоскопом: вот машина напоминает гармошку, полностью покореженная; вот со всех сторон звучит серена – скорая, полиция, какие-то зеваки, охи, вздохи, кто-то снимает и строчит сообщения, местное телевидение; вот реанимация, аппарат показывает прекращение сердцебиения. Злой от бессилия, плачущий отец. Рядом с ним бабушка, непривычно молчаливая и бледная, кажется, ее сейчас хватит сердечный приступ. Но нет, успокоительное делает свое дело. Резкое затемнение, будто в дешевом фильме, и кладбище. Надгробие с фотографией Максима. Почему-то серый дождливый день, хотя уже конец апреля. Вдруг постаревший в одно мгновение отец, множество родственников, друзья, одноклассники. Рыдающая впереди Вика Богданова, что крутилась рядом и остерегала.