Магические числа

Он осторожно развернул сначала бумагу, потом фольгу и, отломив несколько кусочков, дал всем попробовать.

— С виду некрасивое, а какое вкусное! — зажмурившись от удовольствия, произнесла Умкэнеу. — А вот это тонкое железо, как оно делается?

Вопрос был обращен к Першину. Учитель подержал в руке гремящий листок блестящей фольги и ответил:

— Не знаю.

— Не знаешь? — удивилась Умкэнеу. У нее никак не укладывалось в голове, что учитель чего-то может не знать.

— Такие вещи делают в мастерских, которые называются заводы, — туманно пояснил Першин.

— В тех, которые бедные отобрали у богатых, — догадалась Умкэнеу, помня рассказы о том, как бедняки, рабочие России, отобрали у владельцев их заводы и фабрики, которые для легкости понимания учитель называл большими мастерскими для изготовления разных товаров.

— Да, — ответил Першин. — На специальных машинах.

— Неужели настанет такое время, когда я увижу своими глазами, как делают такие чудеса? — мечтательно проговорила Умкэнеу. — Еще совсем недавно я и не думала, что есть вот такое тонкое железо, которое тоньше даже самой тонкой оленьей замши.

— У тангитанов чудес хватает, — солидно сказал Кагот. — Чего только не насмотришься, особенно когда живешь с ними.

Умкэнеу заторопилась:

— Сейчас позову соседей. Ты, Кагот, пока не рассказывай ничего! Нам тоже интересно, особенно моему отцу.

Пока гости собирались, идя сквозь ветер и пургу, Кагот поиграл с дочкой, спел ей на ушко песенку и попросил у Каляны кусочек копальхена.

— Тангитанская еда вкусная, обильная, но в ней много травы, — заметил он.

— Какой травы? — спросила Каляна.

— Разных растений, — пояснил Кагот. — Я никогда не думал, что тангитаны едят столько растений. Они у них в разном виде, больше в сушеном, заготовлены впрок. Амундсен говорит, что для здоровья это полезно. Чтобы зубы не выпадали.

— Тырасти, трук! — громко произнес веселый, неунывающий слепец Гаймисин, войдя в чоттагин.

— Это он с тобой по-русски здоровается, — объяснила Умкэнеу. — Алексей научил. Разве не так здороваются у вас там, на корабле?

— Нет, — ответил Кагот, — у нас другое приветствие. Гут морген — это с утра так говорят, а днем другие слова употребляют.

— А мне это «тырасти, трук» очень нравится! — сказал Гаймисин, осторожно пробираясь с помощью дочери к бревну-изголовью.

Пришли Амос с женой, и в чоттагине стало совсем тесно. Прежде чем приступить к чаепитию и рассказам о жизни тангитанов на корабле, Кагот распорядился разделить на три равные части принесенные подарки. Каляна проделала это с явным удовольствием и с таким видом, словно эти драгоценные вещи принадлежат лично ей или же являются их общей с Каготом собственностью. Раздав подарки и разлив чай по чашкам, Каляна заняла свое место у низенького столика.

И хотя уже многое было известно жителям крохотного становища, все слушали внимательно, ловили каждое слово. Наибольший интерес вызвал рассказ о мытье в бане. Каготу даже пришлось обнажить часть тела, чтобы дать взглянуть на чистую кожу. Гаймисин щупал, давил пальцами и удивлялся:

— Надо же! Палец не липнет! Весь жировой слой смыли. Как интересно! Значит, они утверждают, что это грязь?

— Грязь, говорят, — кивнул Кагот. — Оттирали меня так, что я боялся совсем без кожи остаться…

— Алексей говорит, что и нас скоро будут мыть, — подала голос Умкэнеу. — Построят здесь деревянный дом — баню…

— Разве и женщин моют? — с сомнением спросил Гаймисин.

— Про женщин ничего не могу сказать, — ответил Кагот. — На корабле нет женщин.

— Женщин тоже будут мыть! — настаивала на своем Умкэнеу. — Алексей так говорил, потому что при новой жизни мужчина и женщина равны.

Кагот с удивлением посмотрел на Першина и спросил:

— Это правда?

— Да, — кивнул Першин. — Большевики считают, что женщины должны быть равными с мужчинами.

— Нехорошо, однако, будет, — покачал головой Гаймисин. — Да и сами женщины не захотят этого…

— Почему не захотят? — с вызовом спросила Умкэнеу.

— А ты вообще молчи! — прикрикнул на нее отец. — Уж больно разговорчива стала! Смотри, не пущу больше на учение!

Умкэнеу умоляюще посмотрела на Першина. Но учитель был в растерянности и, чтобы отвести разговор от опасной темы, предложил:

— Давайте слушать Кагота.

— Верно! — поддержал его Амос. — Мы пришли слушать рассказ Кагота!

Кагот отпил из чашки, вытер аккуратно подстриженные Сундбеком усы и продолжал:

— После мытья меня обрядили во все матерчатое. Потому что внутри корабля тепло, и в меховой кухлянке можно сопреть от жары. Поначалу жестко и неудобно было в матерчатой, но потом привык. Главная работа на корабле — приготовление еды. Большое умение надо, чтобы правильно приготовить тангитанскую еду! Учил меня сам Амундсен, большой знаток в этом деле. Так я научился печь булочки, белый тангитанский хлеб. Вот он. Можете попробовать. Потом — жарить олений бифштекс, варить супы, овсяную кашу. У них продуктов — полные трюмы. Войдешь туда — можно заблудиться среди ящиков, мешков в бочонков. На несколько лет хватит им этой еды!

— Зачем им столько? — спросил Гаймисин.