Магические ритуалы и обереги

В церковь вошли какие-то люди. Вид у них был не особо дружелюбный. Морды наглые, головы бритые, спортсмены, по всей видимости, все в спортивках да в кедах.

– Батя, а где тут приют для овец заблудших? – спросил мелкий корявенький гражданин.

– Какой приют? – не понял вначале Николай.

– Для тех, кто оказался в трудной жизненной ситуации, – заявил тот, что повыше, худой с болезненным лицом.

Все остальные заржали. Гогот разнесся эхом по церкви и поднялся под потолок.

– А вам зачем? – спросил батюшка.

– А мы сироты убогие, податься нам некуда, – продолжил стебаться корявый. – Крыша над головой нам нужна, да баланда жидкая, да кусочек черного хлебушка. Помогите сироткам, батюшка.

Корявый стал к нам подходить поближе.

– Агнета, иди с Богом, Олега предупреди, – тихо шепнул мне Николай.

Но разве сможешь шептаться в церкви, там же такая акустика, что любой вздох слышно.

– А ну стоять, цыпа, – преградил мне путь здоровенный спортсмен с надписью «Вова» на тыльной стороне кисти.

– Малой, как тебе не стыдно к женщинам приставать, отпусти барышню, – сказал корявый. – Она нас сама сейчас проведет куда надо. Да, красавица? – он подошел ко мне практически вплотную.

Изо рта у него воняло чесноком и тухлым мясом. Он схватил меня за талию. В церковь вошла бабка-служка, которая помогала в церкви. Она тащила тяжелое ведро с водой, видно, собралась мыть полы после службы.

– Вы чего, ироды, тута делаете, совсем совесть потеряли. Баб среди бела дня в церкви хватаете, – понесла она на них, поставив ведро на пол.

– Вечер уже, бабка. Не шуми, – сказал ей здоровяк. – Давай-ка топай отседова, пока жива.

Он стал выпихивать бабульку на улицу. Вот только не на ту напал. Она тряпку из ведра вытащила и огрела его по морде. Остальные орлы заржали.

– Зашквар, Малой, зачуханила тебя бабка, – засмеялся корявый.

– Руки убрал, – сказала я и пихнула его локтем в бок.

– Ишь кобылка какая, – засветил он на всю церковь железными зубами, то ли улыбается, то ли скалится, аки пес, непонятно. – Ты нам адресок скажи, милая, мы потом к тебе в гости заглянем на огонек. Чайком угостишь, красавица?

– А в зубы не хочешь? – зло спросила я.

– Вот баба какая наглая, – хохотнул он. – Бессмертная, что ли, или за спиной кто стоит? Мы же тебя режеком чикнем, и пикнуть не успеешь.

Верещащую бабку вытолкали на улицу, дали хорошего пенделя и дверь за ней закрыли на засов.

– Побойтесь Бога, вы же в доме Божьем, – стал уговаривать их Николай.

Он отступал назад, наверно, за кадилом решил вернуться.

– А ты куда, отче, пятишься? Сбежать решил? Ты же вроде мужик, а бабу бросить одну хочешь? – подпрыгнул к нему худосочный спортсмен.

– Да я за святой водой, – оправдывался он.

– Мы тебе что, черти, чтобы нас святой водой изгонять? – захохотал здоровяк.

Бабка с той стороны стучала в дверь кулаками.

– Я сейчас милицию вызову, – верещала она с той стороны.

– Угомони ты ее уже, – приказал корявый здоровяку.

Из тени вышел скрюченный мужичок. В отличие от спортсменов, одет он был в джинсы и пуховик.

– Отче, ты нам скажи, куда идти, и мы разойдемся с миром. Нам и баба эта не нужна. Отпусти, Корявый, женщину.

Корявый отпустил мой локоть.

– Мы человечка одного ищем. Он наш брат молочный, больше, чем кровный. В беде он, его спасти надо. Вот мы ему приехали помочь.

У мужичка были цепкие и злые маленькие глазки. Он внимательно посмотрел на меня, оценил, что-то в своей голове прикинул. Таким же взглядом он смотрел на Николая.

– Ты, отче, проводи нас, а с девушкой Корявый посидит, чтобы мы по дороге не заблудились. Так сказать, для гарантий. Тебе-то какой резон за постороннего поца вписываться?

– Сейчас, я только кадило возьму, – ответил Николай.

– Э, нет, давай без фокусов, – сказал неспортивный дядька.

В церкви послышалось, как щелкнула кнопка у ножика. Николай на меня так посмотрел, что мне его даже жалко стало. Ножичком, естественно, угрожали мне.

– Э, дядя, ты знаешь, на кого ты батон крошишь? Ты что, бессмертный? – в этот раз уже я стала возмущаться.

Сама бочком, поближе к кондилам (большим подсвечникам) стала продвигаться.

– Лови ее, – скомандовал неспортивный дядя. – А ты, Малой, хватай попа за шкирку. Хватит с ними цацкаться. Не хотят по-хорошему, будет по-нашему. Ишь чего удумали – поперек нас идти.

– А вот фиг ты меня поймаешь, – пискнула я и побежала в другую сторону. – Томас, ты покуражиться хотел, так вот он, шанс! – крикнула я громко.

– Ой, Агнета, – вздохнул Николай, который отбивался от здоровяка. – Бога на тебя нет.

– Ну, ты Бога тогда на подмогу позови, – огрызнулась я, ловко уворачиваясь от длинных рук граждан.

На стенах появилась огромная крылатая тень. Она рельефно вырисовывалась на фоне затухающих свечей.

– Бум, – сказала тень и громко захохотала.

– Ой, – икнул здоровяк и отпустил батюшку.

– Это что, черт? – остановился корявый.

– Сам ты черт, – обиженно сказал Томас. – Я ужас, летящий на крыльях ночи.

– Черный плащ, – закончил худощавый и начал смеяться собственной шутке.

– Ты черный дрыщ, – ответил ему Томас и щелкнул его в нос. – Саечка за испуг.

Худощавый ойкнул и сел на пол, на носу у него вырос огромный мухомор.