Магические ритуалы и обереги

– Слушай, мужик, угости папироской. Курить хочется жутко, – попросил потрепанный парень у Исмаила.

– Прости, парень, но тебе такое нельзя, – подмигнул ему Исмаил. – Вещь забористая, можно двинуть кони. Телик вон смотри, кино хорошее.

Томас обошел весь дом, но гражданку с обугленным крылом так и не нашел.

– Нет ее здесь. Валим? – сказал Шелби.

– Валим, – кивнул Исмаил.

– Опа, – произнес бес с перекрестка, и в одно мгновение его куда-то утянуло.

– Кто-то решил поколдовать в новогоднюю ночь, – удивился Исмаил.

– Пошли глянем, – предложил Томас.

– Айда.

Мужик в ватнике положил на стол домино и лото и исчез, словно его и не было.

На перекрестке какая-то бабенка очень хотела, чтобы ее мужа черти забрали. Она оставила в качестве откупа бутылку самогона и кусок пирога и быстро-быстро направилась домой. Бес перекрестка отправился исполнять запрос. В доме у бабенки ее мужик планомерно всё крушил, бил посуду, давил елочные игрушки ногами, ломал мебель. Самое удивительное, что он был абсолютно трезвый и без всякой нечисти, но поганая натура взяла вверх над ним в этот праздник.

– Вот тебе, вот тебе, – ломал он елку.

– Ну, здравствуй, дядя, – подмигнул ему глазом на пузе бес перекрестка.

– Как ваше здоровьице? – поинтересовался краснорожий Шелби.

– Покурим? – спросил его Исмаил.

– А-а-а-а-а! – заорал мужик и выскочил на улицу. – Черти, черти!

Он пробежал мимо своей жены, которая возвращалась с перекрестка.

– Надо же, работает, – прошептала она и перекрестилась.

Мужика кидали в сугроб, валяли, сбивали с ног, показывали ему страшные и нестрашные рожи. Дули ему в уши и в глаза, кидались в него снежками. Заставили несколько раз прокатиться на горке. Пели ему песни на разные голоса. Натолкали ему за шиворот и в штаны снега. Пару раз окунули его в ведро с водой. Мужик бегал по всему селу как оголтелый, пока его не словили местные жители и не связали. Ему вызвали скорую помощь, потому что он катался по земле и верещал, что на нем черти катаются.

– Хорошая ночка была. Я на свой пост, – с удовольствием сказал Исмаил.

– Я в город, продолжу куражиться, – хохотнул Шелби.

– Ну а я провожу болезного до нужного отделения, передам местным чертям из рук в руки, чтобы по дороге не потерялся, – подмигнул глазом бес перекрестка.

– Вон, вон они стоят, договариваются, кто куда пойдет, – орал мужик, катаясь по полу.

– Вот надо же, и к непьющим уже белка стала приходить, – вздохнул кто-то из жителей.

Не моя гостья

Утро первого января – самое ленивое утро в году. Проснулась, потянулась, хорошо всё же отпраздновали. Сегодня готовить ничего не надо, всё со вчерашнего дня осталось. Можно в кровати валяться сколько душеньке угодно. Сашу тоже сегодня пока никто не тревожил. Народ в нашем поселке вел себя в эту ночь очень прилично.

Вылезла из-под одеяла, сходила на кухню, поставила чайник. В доме еще тихо, семья спит. Выглянула в окно, крупными хлопьями снег кружится, тихо-тихо, и падает на землю. Красиво. Мои мужички ворчать будут, что им опять работы привалило. Подумала и решила для всех сварганить какао. Угостила живность молоком. Проша развалился на полу, и от него несло перегаром, к молоку он не притронулся, зато миска с водой была пуста.

– Может, тебе огуречного рассола налить? – спросила я со смехом.

Он мотнул головой, видно, ему и так было хорошо. Надо еще проведать Исмаила, похоже, они вдвоем отмечали Новый год. Надеюсь, свой пост не покидали, а то в такое время нечисти по земле много бродит, мог кто и в дом попытаться проникнуть.

Сварила какао, сделала пару бутербродиков с сыром, завернулась в плед и вышла на улицу любоваться снежком. Нравится мне так сидеть с кружечкой чего-нибудь горяченького, чтобы слегка морозец пробивал, бодрил. За десять минут я слопала свой завтрак и быстро поскакала домой греться. Не успела зайти, как зазвенел телефон. На экране высветилось: «Николай». Зайти, что ли, хочет, вчера вроде поздравляли друг друга с Новым годом.

– С наступившим Новым годом! – поприветствовал он меня.

– И тебя, Николай, с Новым годом, с новым счастьем. Зайти хотел? Мои пока все еще спят.

– У меня вопросец к тебе деликатный. Я даже не знаю, как по телефону тебе это сказать, и, наверно, так мне будет неудобно с тобой говорить.

– Напиши тогда, – ответила я.

– Нет, я всё же забегу, пока твои спят, – сказал он.

– Приходи, – согласилась я.

Он прибежал через пять минут, видно, что-то важное у него стряслось. Лицо бледное, наверно, не выспался, глаза лихорадочно блестят, руки трясутся.

– Всю ночь Новый год праздновал? – усмехнулась я.

– Как сказать, практически не спал, – поелозил он на стуле.

– Чай или какао? – предложила я.

– Чай, – кивнул он.

Налила ему чай и поставила чашку перед ним.

– Рассказывай, что стряслось в эту новогоднюю ночь, – сказала я.