Магический спецкурс

На это я ничего не могла возразить. Радовало уже то, что Анну хотя бы отчислили и отправили за Занавесь с пожизненным запретом когда-либо появляться в мире магов. Для меня это было главным — значит, она больше не сможет навредить Норману. После декабрьских событий я от местной правоохранительной системы и так ничего не ждала. К тому же мне казалось, что в инциденте может быть замешан Марек Кролл, не зря же он тогда подходил к Анне в столовой. Ему есть за что ненавидеть Нормана, и его участие объясняет, почему Легион так быстро все замял.

Сам Геллерт Ротт, к моему удивлению, снова так и не появился в Орте, прислал рядовых служителей закона. То ли он окончательно потерял интерес к Норману, то ли затаился, что-то замышляя. Хотелось верить в первый вариант, но я подозревала второй: после всех событий стала менее доверчивой.

Зато в остальном я была безоблачно счастлива. Я жила фантазиями о том, как закончу обучение в Орте и навсегда свяжу жизнь с Норманом. Правда, старалась не думать о том, как отреагируют родители на наши отношения. И о том, чем я буду заниматься в магическом мире. И где мы будем жить. И не достанут ли меня там монархисты.

Единственный вопрос, над которым я позволяла себе размышлять, — это почему же мне так повезло. Почему такой шикарный мужчина, как Норман, обратил внимание именно на меня? Почему он в меня влюбился? Чем я ему так понравилась? По всему выходило, что спасибо за это стоило сказать моим родителям с их странной тактикой защиты и Корде Чест с ее ревностью и преданностью Ноту. Именно благодаря им началось наше с Норманом общение. А то, что он в меня влюбился… Значит, есть за что.

В учебе я начала немного отставать: дополнительные тренировки и встречи с Норманом съедали слишком много времени, но очень уж больших «хвостов» не появилось, так что и этот факт меня не огорчал. Зато Норман был доволен нашими тренировками: мне уже требовалось не больше пяти секунд, чтобы достать сквозь пространство меч. Теперь мы начинали этим каждое совместное занятие.

Я стала бывать у него чаще. На ночь по-прежнему оставалась только в выходные и максимум один раз на неделе, но однажды Норман сам предложил зайти к нему после обеда. Я сказала, что мне нужно заниматься, а он предложил помочь. Так и получилось, что иногда я стала приходить писать рефераты не в библиотеку, а к нему. У Нормана в двух кабинетах и гостиной тоже хватало полезных книг, а подсказать, какие мне нужны, он мог лучше, чем вредный библиотекарь. И с отработкой заклятий всегда был готов помочь.

В такие дни мы могли несколько часов просидеть в его гостиной, занимаясь каждый своим делом: я готовилась к занятиям, он проверял рефераты. Иногда я наблюдала за ним, глядя поверх книг: как хмурится, вчитываясь в очередной опус, закатывает глаза, иногда криво улыбается и начинает что-то помечать и писать комментарии на полях.

Я задавалась вопросом, не надоедает ли ему заниматься преподавательской рутиной из года в год. Все-таки он родился и долгое время жил для другого. Однако спросить вслух так и не решилась: я уже достаточно бередила его раны, не хотелось снова это делать. Уж лучше вызывать своими действиями и словами его улыбку. Настоящую, широкую, которая совершенно меняла строгое лицо и которую не видел, наверное, никто, кроме меня. Да и я сама до недавнего времени о ее существовании не подозревала.

Все было хорошо. Даже, наверное, слишком хорошо — вплоть до очередного понедельника в самом начале мая.

С утра ничто не предвещало беды. День обещал быть теплым и солнечным, всего две не самые сложные пары, скорее всего, пролетят довольно быстро. Меня слегка тревожила судьба реферата по истории, который накануне я написала не слишком хорошо, но даже о недостаточно высокой оценке я узнала бы только через неделю.

В самом начале лекции профессор Грокс сразу привлек мое внимание к теме, которую собирался освещать сегодня.

— Обычно я оставляю данную тему на самое последнее занятие семестра, — с непривычной серьезностью сообщил он, оглядывая нас. — Потому что это не совсем история… Это территория домыслов, теорий и верований в том виде, в котором они существуют в магическом мире. Но у меня накануне возник интересный разговор с коллегой, поэтому захотелось с вами поговорить о развоплощении и ревоплощении магического потока.

Я навострила уши: очень уж интересно, хотелось все-таки понять, что это такое.

— Как я уже упоминал, главная сложность развоплощения в том, что никто не знает, как протекает процесс. Некоторые скептики утверждают, что такого феномена и вовсе не существует, все это суеверия и домыслы. В пользу их мнения говорит и тот факт, что ни одного официально зафиксированного ревоплощения не существует. Все это остается на уровне теорий. Однако есть и несколько фактов. Один из таких фактов — Явление.

Он остановился и вывел на доске только что озвученное слово. Я вспомнила, что о чем-то таком разговаривали Норман и ректор, когда я была бесплотна.