Магический Треугольник Общественности

К счастью для нас, разум избрал второй, не муравьиный, не термитный, путь. Огонь духа вспыхнул в личностях, образующих сравнительно небольшие популяции. По существу, вся история человеческой духовности и культуры есть борьба творческого личностного начала против массовой нивелировки, отбрасывающей Человека назад – в безличное царство слепых природных сил.

Александр Мень:

«Культура никогда не творилась безликой массой. Она вырабатывалась в элите, составляющей ядро, совесть, самосознание любой нации. Преимущество культурной элиты в том, что она имеет возможность активно осмыслять информацию, широко смотреть на вещи, критически мыслить. Сохранять те подлинно человеческие свойства, которые в толпе, как правило, теряются. Поэтому русский религиозный мыслитель философ Георгий Петрович Федотов (1886–1951) так настаивал на необходимости для каждого народа оберегать свою элиту, прислушиваться к ней, давать ей простор для свободного развития».

Человек Толпы и ЭЛИТА – этой теме много внимания уделил, в работе «Восстание масс», опубликована в 1930 году, испанский философ (философ-идеалист, как принято было писать во времена сталинские и много позднее), публицист и общественный деятель Хосе Ортега-и-Гассет (1883–1955). Ортега, правда, рассуждал буквально не о толпе, употреблял иное слово – МАССЫ, в смыслах, которые мы попробуем пояснить дальше. Пока же условно будем ставить знак равенства между словами Человек Толпы (ЧТ сокращенно) и Человек Массы (ЧМ).

Ортега-и-Гассет писал:

«Человек массы – это тот, кто не ощущает в себе никакого особого дара или отличия от всех, хорошего или дурного, кто чувствует, что он – “точь-в-точь, как все остальные”, и притом нисколько этим не огорчен, наоборот, счастлив чувствовать себя таким же, как все».

ЧМ вовсе не глуп и не примитивен. К этой категории людей Ортега относит и большинство современных ученых, ибо, по его словам, «экспериментальные науки развились главным образом благодаря работе людей посредственных».

«Наука, корень и символ нашей цивилизации, пишет Ортега, впустила в свои недра человека заурядного и дозволила ему работать с видимым успехом».

Парадоксальное высказывание? Его разгадка в механизации, рутинности, конвейерности основного объема научной работы и в жесткой специализации, превращающей человека науки в «ученого невежду», ибо он знает в совершенстве лишь свой крохотный уголок вселенной и все же имеет наглость, с апломбом, амбицией, быть непререкаемым судьей в вопросах, лежащих вне его компетенции.

Человеку Массы Ортега противопоставляет Человека Элиты. Если ЧМ плывет по течению, самодоволен, ограничен и глух ко всему, что находится вне узкой сферы его специализации, то ЧЭ (Человек Элиты) – строг и требователен к себе («подвижники»), это человек благородный, для него «жизнь – вечное напряжение, непрерывная тренировка».

«Отличительная черта благородства, – пишет Ортега, – не права, не привилегии, а обязанности, требования к себе».

Ортега-и-Гассет поясняет далее:

«Для меня “благородная жизнь” означает жизнь напряженную, всегда готовую к новым, высшим достижениям, переход от сущего к должному. Благородная жизнь противопоставляется обычной, косной жизни, которая замыкается сама в себе, осужденная на perpetuum mobile – вечное движение на одном месте, – пока какая-нибудь внешняя сила не выведет ее из этого состояния. Людей второго типа я определяю как массу, потому что они – большинство, потому что они инертны, косны».

ЧМ довольствуется запасом готовых идей и решает, что с умом у него все в порядке. «Он раз и навсегда усвоил набор общих мест, предрассудков, обрывков чужих мыслей и пустых слов, случайно нагроможденных в памяти, и с развязностью, которую можно оправдать только наивностью, пользуется этим мусором всегда и везде».

Более того, этот новый Адам, не сомневается в своем совершенстве, выйти за свои пределы, переселиться в своего ближнего он не может: душа ЧМ неспособна к таким упражнениям.

Ортега продолжает:

«Мы стоим здесь перед тем самым различием, которое испокон веков отделяет глупцов от мудрецов. Умный знает, как легко сделать глупость, он всегда настороже, и в этом его ум. Глупый не сомневается в себе; он считает себя хитрейшим из людей, отсюда завидное спокойствие, с каким он пребывает в глупости. Подобно насекомым, которых никак не выкурить из щелей, глупца нельзя освободить от глупости, вывести хоть на минуту из ослепления, сделать так, чтобы он сравнил свои убогие шаблоны со взглядами других людей. Глупость пожизненна и неизлечима. Вот почему Анатоль Франс сказал, что глупец гораздо хуже мерзавца. Мерзавец иногда отдыхает, глупец – никогда».

6. XYY-мужчина

Возможно, картина: человечество, состоящее только из Людей Элиты – и абсолютно абсурдна, однако отчего ж не поиграть и в такую игру? не заглянуть хотя бы на миг в Страну Совершенства?.. Подобными играми, к примеру, «баловался» русский и советский ученый Константин Эдуардович Циолковский (1857–1935).