Магическое безумие

Через полчаса, которые ощущались как несколько лет, я закончила большой круг на противоположном конце центра города. Чувствуя, что я вот-вот упаду, я перешла на шаг.

В целом, если не считать того, что пожилая женщина утерла мне нос, первая пробежка прошла достойно. Мое тело болело, и, скорее всего, я выглядела как Квазимодо, но, по крайней мере, я подняла свою задницу с дивана. Это не означало, что я собиралась присоединиться к Нив в баре.

В центре города, состоявшего из нескольких кварталов, было тихо. Громкий смех доносился из отеля. Через открытую дверь на широкий тротуар падал мягкий оранжевый свет. Вдалеке кто-то – судя по фигуре, женщина – вышел из небольшого магазина и закрыл его.

Я выпрямилась, задыхаясь и чувствуя, как по лицу течет пот. Путь проходил мимо темных или закрытых шторами окон. Двери были закрыты. Было не слишком поздно, но многие магазины уже закрылись на ночь.

Из отеля послышался пронзительный визг. Я заглянула в открытую дверь, проходя мимо. Несколько парней сидели в дальнем углу бара. Женщины были в откровенных нарядах, а мужчины все как один в голубых рубашках с воротничками и искусно порванных джинсах.

Мой взгляд задержался на голом прессе одной из женщин. Я бы все отдала, лишь бы вернуть свои кубики. Будь они у меня, я бы тоже их показывала. Никакого жирка на животе этой сорокалетней, ну уж нет. Я бы показала свой пресс в качестве доказательства.

Я стиснула зубы. Я покажу свой пресс в качестве доказательства. Иначе зачем я начала бегать? Совсем скоро я сяду на диету – больше никакого печенья перед сном – и тогда стану суперзвездой. Я справлюсь!

Ну ладно, по крайней мере, не так много печенья перед сном. Я ведь все-таки хочу жить.

Посреди бара сидел одинокий мужчина. Заскучавший бармен уставился в свой телефон, стоя рядом с кассой. Не очень интересное место, если только ты не захватил с собой друзей. Не то что бар Остина Стила, где люди играли в бильярд, все болтали и здоровались друг с другом.

Воспоминания о его словах пробежали у меня в голове. Мой желудок сжался.

Возможно, он был прав. Я не похожа на местных жителей. Да, это почти походило на комплимент, но я по-прежнему чувствовала себя преданной. Остин выслушал меня. Проводил меня домой. Он вел себя как джентльмен. Молодое поколение не могло похвастаться таким поведением.

Но Остин оказался вовсе не джентльменом. Он считал, что я порчу статус этого безумного сообщества.

Я дошла до конца улицы.

Что за игру вел Остин? Зачем помогать мне, если ждешь моего провала?

И что это за фамилия? Серьезно, Стил? Наверное, он сам ее придумал. Поменял ее, как только достиг среднего возраста: «Я все еще могу тусоваться с молодежью, потому что я сделан из стали!»

Я не нуждалась ни в чем таком, чтобы понять, что я потрясающая. Возможно, я переживала полноценный кризис личности и у меня было тело рожавшей женщины. Но я по-прежнему могла дать фору своей двадцатилетней версии.

У меня не было финансовых проблем. Я знала, как совмещать домашние обязанности, оплату счетов, работу, учебу в университете и воспитание маленького человека. В двадцать я едва следила за собой.

А еще во мне зародилась ярость. Материнство действительно учит самопожертвованию и абсолютной смелости. Я бы вбежала в горящий дом ради сына. Не испугалась бы дула пистолета. Сделала бы что угодно, наплевав на опасности, лишь бы защитить его, и даже не моргнула бы глазом.

Материнская храбрость была бесконечной. Мы, матери, трудились изо дня в день, никем на замечаемые, не получая благодарности, чтобы наши дети стали лучшими версиями себя. Мы пожертвовали собой ради своих любимых и сделали это молча. С радостью. Полные любви.

Я разочарованно выдохнула. Почему Остин считал меня плохим человеком?

Знаете что? Мне было плевать. Мне нравился этот дом. Он откликался в моем сердце. Мне было уютно в нем. Пусть соседка была жестокой и напивалась как грузчик. Пусть садовник любил дурачить ничего не подозревающих детей и заманивать в аккуратно подстриженные заросли. Пусть дворецкий считал себя супергероем и не знал, что такое личное пространство. У этих людей было большое сердце. Они приняли меня, и это о чем-то говорило. Если единственной проблемой был мускулистый парень, не выросший из своей сексуальности, так тому и быть. Я все равно не нуждалась в таких друзьях. Он не сможет прогнать меня из Дома с плющом. Теперь он стал моим домом, а свой дом нужно защищать.

Кроме комнаты кукол. Ее нужно убрать. Это было слишком.

Я кивнула сама себе, оказавшись на перекрестке, ведущем к бару Остина. Нив наверняка уже допивала шестую бутылку и оставалась трезвой как стеклышко.

Я остановилась в нерешительности. Мы ведь не договаривались идти в бар. И Нив даже не нуждалась во мне. Судя по тому, что я увидела прошлым вечером, она частенько ходила в бар одна.

Кроме того, я не взяла деньги, и мне действительно не хотелось напиваться.

Приняв решение, я направилась в сторону дома. В тот момент меня охватило странное зудящее чувство где-то между лопаток, словно кто-то наблюдал за мной. Словно рядом притаилась опасность.