Магическое братство

– Никто не знает, по какой причине и как давно началась вражда между демонами и алатами, или, говоря по-другому, воинами тьмы и света. Как ты понимаешь, роль воинов тьмы алаты отвели моим соотечественникам. Истинные масштабы этой войны трудно представить даже мне, поскольку гибель целого континуума – по-вашему вселенной – можно вообразить либо под воздействием сильного психотропного препарата, либо находясь в стенах специального лечебного заведения. Таких Армагеддонов мои предки и воины света устроили аж целых три, пока до них не дошло, что в непримиримой взаимной борьбе запросто могут сгинуть без следа и демоны, и алаты. Короче, наши народы сумели договориться о разделе сфер влияния, но взаимная неприязнь, как ты сам сумел убедиться, существует до сих пор, даже спустя миллионы лет. Если тебе интересно, в разных мирах у многих народов есть куча мифов, посвященных нашей с алатами войне, и масса всяческих предсказаний конца света. В Инферналиуме даже выпустили сборник наиболее интересных из них. Диву даешься, как изощренно человеческая фантазия может извратить реальные события и приспособить их под собственные нужды. Единственное, чему я не перестаю удивляться, это тот возмутительный факт, что демонов принято считать силами зла, а алатов, соответственно, – добренькими ангелочками, как будто в беспощадной войне, направленной на тотальное истребление целой вселенной вместе с триллионами разумных обитателей, может быть добрая или злая сторона.

Рассказ показался юноше весьма забавным, и он задал Шмультику следующий вопрос:

– Почему в нашем мире остался только Хъяр, куда делись остальные его соплеменники?

– Кто их знает? Наши яйцеголовые мужи предполагают, что алаты достигли предела своего развития, ограниченного грубой материальной формой бытия, и перешли в состояние тонких энергетических субстанций…

– Шмуль, я же просил выясняться понятным языком, – не скрывая раздражения, Гвенлин сделал сто первое замечание другу.

– Ладно, объясню по-простому. Все соплеменники Хъяра разом или поочередно превратились в духов и витают теперь в горних высях, общаясь на равных со второстепенными богами, ибо сами стали точно такими же небожителями. Непонятно, по какой причине задержался наш отшельник. Может быть, грех какой замаливает или должок перед кем-то на этом свете у него имеется. Однако рано или поздно ему также суждено отправиться на встречу со своими собратьями в надпространственные сферы. Могу тебя обрадовать – в конце цепочки перевоплощений, предопределенной каждому индивидууму самим Создателем, любой из нас достигнет энергетической формы бытия, а со временем и других более тонких состояний.

– Меня вполне устраивает мое тело, – заявил юноша. – На земле уютней, чем на небесах.

– Детский лепет примитивного неандертальца, – криво ухмыльнулся демон. – Переход в энергетическое состояние дает индивидууму такую власть над материальным миром, коей позавидовал бы самый крутой из колдунов, обитавших когда-либо под небом этого мира. Твоему учителю Моргелану, вместо того чтобы плутать в трех соснах в поисках вечной молодости, стоило бы заняться тренировкой собственного духа, глядишь, годков через двести или триста ему бы повезло освободиться от бренной оболочки и встать в один ряд с прочими высшими существами…

Вскоре утомленного юношу начала разбирать зевота. Он уже не так внимательно прислушивался к рассуждениям хитроумного демона о преимуществах энергетической формы бытия над обыкновенной телесной. Гвенлин начал откровенно клевать носом и, в полном соответствии с народной приметой о том, что со сном так же бесполезно бороться, как с голодом, пожелав другу спокойной вахты, без каких-либо угрызений совести удалился на покой. Справедливости ради нужно отметить следующее: в самом начале знакомства с демоном юношу приводил в смущение тот факт, что его инфернальному другу предстоит провести всю ночь в одиночестве и без сна, но со временем он попривык и стал относиться к ночным бдениям Шмультика с пониманием и одобрением…

Едва усталое тело приняло горизонтальное положение, сознание Гвенлина отделилось от материальной оболочки и со скоростью мысли устремилось в необозримые дали, о которых совсем недавно так увлекательно рассказывал Шмультик.

Маленький комок чистой энергии мчался в темно-фиолетовом эфирном мареве. Мимо проплывали добродушно улыбающиеся планеты, в опасной близости пролетали косматые кометы, комариным роем мельтешили вокруг назойливые метеориты. Подлетев поближе к темной небесной тверди, Гвен разглядел разгуливающих по ее поверхности вниз головами каких-то маленьких человечков. В одной руке каждый малыш держал светящийся шар величиной со средних размеров арбуз, а в другой – небольшую бархатную тряпочку, которой самозабвенно натирал свое сокровище.

«Так вот почему звезды мерцают в ночи, – подумал Гвен. – Оказывается, каждый человечек стремится сделать так, чтобы именно его звезда была самой чистой и светлой. Как же этим забавным карапузикам удается удерживаться на поверхности небосвода и не свалиться на землю?»