Магическое интервью

— Гвенда, солнышко, надейся, если это тебе доставляет особое удовольствие, но только не нужно высказывать вслух все то, что приходит к тебе в голову. Это просто опасно для жизни окружающих, — совершенно спокойно проговорил маг.

Я мысленно хмыкнула, переводя взгляд на девицу и ожидая от нее в тот момент не менее едких комментариев. И действительно она попыталось, было, сказать что-то еще, однако Дэнир с такой насмешливой холодностью взглянул на нее, что швабра удивительно быстро заткнулась.

— И вот с такими кадрами я работаю, — едва слышно проговорил маг, вздыхая, а затем его внимание снова сосредоточилось на мне: — Боюсь, твоя одежда совсем не годиться для нашего магического мира.

— Ах, прости, что не одела свое самое дорогое вечернее платье, — не сдержавшись, высказалась в ответ.

Почему-то в тот момент мне стало очень обидно и за свою лучшую блузку, и за дорогущую юбку, и за туфли, которые теперь остались и вовсе без каблуков. Да, моя одежда потеряла былой лоск и безупречность, но что-то же от этого в конце концов все равно осталось?

— Своего ничего не дам! — неожиданно очнулась Гвендолин.

— А я тебя и не прошу, — обманчиво мягко проговорил маг, и не успела девица облегченно выдохнуть, как он тут же припечатал, — а приказываю.

Гвенда моментально побледнела. Я видела, как ее пальцы сжались в кулаки и она, окатив меня яростным взглядом, зашипела:

— Не собираюсь делиться своими вещами с этой побирушкой! — и обернулась к магу: — Дэнир, ну зачем она тебя?! Какой от нее прок?! Посмотри внимательно на эту безголовую блондинку, от нее же, сразу видно, хлопот не оберешься! — и презрительно мазнула по моему лицу злющим взглядом.

А я почувствовала, как во мне поднимается волна возмущения. Особенно зацепило за живое ее замечание про «безголовую». Пожалуй, сейчас именно оно и стало последней каплей.

«Почему все, кому не лень, судят о моих умственных способностях лишь по цвету волос?! Неужели они считают, что это единственно верный и безоговорочный показатель низкого уровня айкью?! А ничего, что я всю жизнь училась практически на отлично и в универе все работы писала сама, а не как моя бывшая лучшая подруга. А потом…», — и перед моим мысленным взором тут же пролетело несколько лет кропотливой работы то в одном журнале, то в другом. Э-э-эх! В общем, как тут стерпеть, если после всего пережитого какая-то тощая зараза в какой-то жуткой дыре вдруг сомневается в твоих умственных способностях?! И я, раздраженно развернувшись к этой девице, совершенно четко и выразительно произнесла:

— По-настоящему умного человека невозможно унизить, тем более словесными гадостями, — а затем, гордо вздернув нос, с вызовом посмотрела на швабру.

И ничего, что вышло у меня немного высокопарно, зато челюсть девицы съехала на грудь, да так там и зацепилась не иначе как… чудом.

— Хм… чувствую, вы со временем поладите, — неожиданно усмехнулся Дэн, наблюдая за пикировкой двух непримиримых будущих «подружек».

— Дэн, мне она не нравится! — напряженно заявила Гвенда.

— А мне на это наплевать! — буркнул он. — Главное, выдели ей что-нибудь из своих вещей! — бросил маг на прощанье и легкой, уверенной походкой вышел из комнаты.

— Ах так! — девица, яростно топнув ногой, тоже вылетела прочь.

«Хм… кажется, оба они какие-то странные», — пробормотала я, глядя вслед удалившейся парочке.

Нет, мне всегда казалось вполне естественным, если женщина высоко ценила красивые вещи и ужасно неохотно расставалась с ними, но, черт побери, не до такой же степени! Да и по поводу их изящества и привлекательности я очень сомневалась, не веря, что в этой дыре можно вообще найти что-нибудь стоящее. «Эх, — я с осуждением покачала головой, — чокнутый мир с такими же чокнутыми жителями. Хорошо, что у нас в мегаполисах все ясно хотя бы на этот счет».

Однако сегодняшний день оказался невероятно богатым на всяческие непонятности, которые все не заканчивались, но теперь уже по вине моего ненаглядного Крона, тоже присутствовавшего при нашем разговоре.

Когда все ушли, эта мохнатая кочка выкатилась из-за дивана, где до этого сидела тише воды, ниже травы, и вдруг заявила:

— Какие же вы, люди, все-таки черствые и неблагодарные!

— Чего это?

— Старость совсем не уважаете.

— Э-э-э… а при чем здесь это?

— А ты бы со стороны послушала себя и этого мага, и все бы сразу поняла, — с осуждением проговорил Крон.