Магия-7

Вот еще что странное было. Они мне каждый день казались разными, то есть как бы лицо у них становилось другое. То вовсе они молодые, а то старые, как бабка. Однажды я вошла в свинарник, а там моя свекровь стоит рядом со свиньей на четвереньках и ест с нею помои. Я не удержалась, вскрикнула:

– Что вы делаете, это же свиньям. Она ответила:

– Пробую, чтоб не было горячим. Спрашивала ее, как это она с одной горсти муки целый таз пирогов печет. В ответ услышала: «Вот поживешь, заслужишь, и тебя научим».

За Михаилом первые месяцы ничего сомнительного не замечала, зато потом он удивлять меня начал больше своей матери.

Однажды я проснулась ночью, Михаила рядом нет, а надо сказать, скучала я по нему безумно. Сейчас-то я понимаю, что это их заслуга была, а тогда я встала с постели, прошлась по дому, нет его. И было у меня такое чувство, если его не найду, умру. Метель была в ту ночь ужасная. Вышла я за порог на улицу, вижу два следа рядом, как бы человек на этом самом месте долго стоял, а ни вперед ни назад следов больше нет. Подняла я голову, а на крыше ямы от следов. Закричала: «Миша!» И тут же столб снежный рядом образовался, воронкой крутит, гляжу, а это муж мой в фуфайке, весь в снегу стоит и хохочет.

Потеряла я счет времени. И чудные дела, в зеркало на себя смотрю – то старуху вижу, то школьницу.

Однажды свекор со свекровью и с бабкой в город уехали, я вроде как от сна проснулась. Гляжу вокруг себя, стены вроде как знакомые, а где я, не помню. Неожиданно про маму вспомнила, расплакалась. Надо сказать, Михаил всегда знал, о чем я думаю, как и его семья. Вот тут-то мне муж мой и говорит:

– Хочешь, я тебе твою мать вызову?

Обрадовалась я ужасно, обещала, что не заговорю с покойницей, только лишь посмотрю, полюбусь на свою мамочку.

Ночью Миша зажег много-много свечей, закрыл все зеркала и стеклянные дверки у шкафов, сел в угол и стал читать какую-то старинную книгу. Меня он в очерченный круг на колени поставил. Слышу, кто-то в сенях идет, смотрю: мама моя родненькая в дверь заходит. Встала возле круга, глаза пустые, как стекляшки немытые, смотрит и губы кривит. Вдруг я поняла по губам, что она говорит: «Церковь, церковь». Захлопнул книгу Михаил, и все, как будто и не было моей мамы.

На другой день ластилась я к мужу, как все их четыре кота. Уговорила его свозить меня в город. Едем мы с ним в электричке, а он морщится. Я его спрашиваю:

– Болит что-нибудь? А он:

– Нет, мать сердится, что поехали.

Чем дальше мы уезжали от села, тем светлее у меня было в голове и тем хмурее становился мой муж. Думала я обо всем, что раньше мне и в голову не приходило: на что живут мои свекор со свекровью, почему не работает мой муж, сколько ему лет на самом деле и сколько уже мне лет. Ведь фактически я потеряла счет времени и не помню, как давно пребывала в их доме.

Неожиданно я вспомнила о своем доме. Кто в нем живет? Может, свекор его продал и на то мы и живем? Почему до сих никто из сельчан и подруг не интересовался мной и не ходили ко мне. И снова всплыли слова, сказанные моей свекровкой, что если она захочет, то люди будут ходить вокруг нее, а ее не замечать. Это она говорила, когда убеждала меня выйти за Мишу замуж, через три дня после маминой смерти, в ответ на мои переживания, что в селе об этом скажут.

А теперь о том, как я попала в монастырь.

В городе мне удалось сбежать от мужа. Я стремилась в церковь, помня шепот маминых мертвых губ. Как сбежала? Обманом. Пошла в женский туалет, а он в мужской. Я и бежать. После меня отправили в монастырь. Здесь я нахожусь уже несколько лет. Я никогда не покину монастырь. Лучше я послужу Богу, чем четырем дьяволам. Да и страшно оставлять стены монастыря. Знаю, стоит мне отсюда выйти, я встречу их, и они меня покарают».

Молитва от плена колдуна

Господи, Иисусе Христе, Боже наш,

Связавший сильного

И расхитивший все вещи его,

Давший нам власть

Наступать на змея и скорпиона

И на всю силу врага, передавший нам

Человекоубийственного змея связанным,

Как воробья – детям.

Ты, которого все страшится

И трепещет перед лицом силы Твоей,

Свергший Сатану, как молния с неба на землю,

Свержением не с одного места на другое,

Но от чести в бесчестие

За добровольную злобу его.

Ты, которого взор иссушает бездны,

Которого гнев расплавляет горы

И истина пребывает вовек.

Ты, которого восхваляют младенцы

И благословляют седые старики,

Которого воспевают

И которому поклоняются ангелы.

Ты, взирающий на землю