Магия без правил

На луг, прямо под копыта настороженного табуна, вывалился исхудавший, заморенный, но безусловно счастливый медведь. На мохнатой шее болтался и брякал обрывок железной цепи. Не обращая внимания на нервно ржущих кобылиц, медведь деловито заковылял… точно к прячущимся под пологом ночи ребятам.

– Ох, чуть не опоздал, чуть не опоздал! – переваливаясь отощавшими боками, по-старушечьи бубнил зверь. – Помочь! Спасти! Спешил, вот как мог спешил! – он присел и прижал лапу к сердцу. Потом обиженно поглядел на невидимых для всех, но почему-то не для него друзей и укоризненно сказал, пялясь Ирке в глаза: – Думаете, легко на четырех лапах от самого Бобруйска за два дня добежать?! – он устало покрутил головой, снова поднялся и поковылял вперед.

– Та воны ж таки недобри, таки жестоки диты, що я не знаю, на що ж мы им так помогаем! – донеслись с небес знакомые причитания щуки, сопровождаемые шорохом птичьих крыльев.

Ребята задрали головы и сквозь все еще укрывающий их полог тьмы увидели пикирующего ворона. Из клюва черной птицы свисала здоровенная щука. И не переставала трещать, судорожно разевая клыкастую пасть:

– Таки неуважительные диты, ну вже таки! Та вы знаете, що воны мени зробылы? Я со всих плавникив им на помощь плыла, а воны…

Тут одна из кобылиц, похоже, сообразила, в какое именно место на казалось бы пустом лужке направляются странные пришельцы. Она торжествующе заржала и рысцой двинулась туда. Конская громада надвигалась. Щука продолжала тарахтеть:

– …схватили мэнэ, та як разкрутють, та як кынуть!

В эту минуту ворон сложил крылья… и уселся Ирке точно на макушку. Полог тьмы исчез, словно его и не было. Видная со всех сторон троица стояла как раз посреди табуна караулящих ягишинь.

– Не может такого быть! – мотнул мохнатой башкой шокированный медведь. – Не могли наши ребята так поступить со старенькой щукой, которая только и хотела, что помочь им и отблагодарить…

– Еще как могли! – рявкнула Ирка, одним движением смахнула ворона, подскочила к медведю, со всей вампирьей силищей ухватив его за заднюю лапу, крутанула над головой и швырнула в набегающую кобылицу.

Распластав лапы, летающий медведь врезался кобыле в бок – та рухнула на луговую траву. Сразу две ее сестры с яростным ржанием подскакали к ошеломленному падением медведю, повернулись – две пары задних копыт слаженно наподдали по медвежьей тушке. Медведя подбросило в воздух. Отчаянно ревя, он усвистал куда-то в темные глубины ночных небес, навстречу колючим звездам.

Над Богданом нависла пышущая жаром кобылица… Мальчишка ухватил за лапы сброшенного Иркой ворона и ткнул бьющуюся и машущую крыльями птицу прямо в лошадиную морду. Полностью дезориентированный ворон каркнул и долбанул кобылицу клювом в нос. Кобылица заржала от гнева и боли, прянула в сторону.

Выпавшую из вороньего клюва щуку подхватила Татьяна и шлепнула проносящуюся мимо ягишиню мокрой рыбиной по гладкому боку.

– Куды вы бижите? – ахнула щука и, боясь упасть, всей пастью вцепилась кобылице в круп. Дико ржущая ягишиня взвилась на дыбы.

Ее разъяренные сестры во весь опор неслись на ребят. От громового топота копыт, казалось, содрогались стены Каменецкого замка.

Богдан засвистел длинным, переливчатым цыганским посвистом.

В грохот некованых копыт вплелся и перезвон стальных подков.

Могучий вороной жеребец взметнулся на луг и, трепеща роскошной гривой, длинным галопом пронесся через весь табун прямо к ребятам. Загарцевал, пуская пар из ноздрей и кося на кобылиц налитым кровью глазом.

Лютый мах разогнавшихся лошадей сбился. Табун заложил возле ребят крутой вираж. Обогнул по длинной дуге, вернулся. Перебирая точеными ногами, кобылицы разглядывали играющего и выгибающего гордую шею коня.

За эти короткие секунды Богдан и Татьяна со сноровкой истого цыгана и правильно воспитанной графини вскочили Леонардо на спину. Ирка просто взвилась в воздух и спланировала между ними. Вороной недовольно всхрапнул, ощутив ледяной холод упырицы.

– Ай, потерпи, золотой мой, яхонтовый, она недолго такая будет, – взмолился Богдан, хлопая коня по могучему крупу.

– Газуй, Леонардо, полчаса осталось! – завопила Ирка.

Тем временем одна из кобылок завлекательно тряхнула гривой и нежно выдохнула вороному:

– Ф-р-р!

Не обращая на кокетку ни малейшего внимания, коварный соблазнитель с места в галоп помчал седоков к далеким семи камням у бетонного круга.

Вслед ему неслось гневное ржание и слаженный топот ринувшегося в погоню табуна.

Цепко держась за черную гриву, Татьяна сорвала с пояса рог полисуна, поднесла к губам и затрубила.

Серые тени выскальзывали отовсюду. Пластаясь в длинных прыжках, они неслись от подножия замка, призраками вылетали из каньона. Волчья лава затопила луг. Клацнули челюсти. Волк повис на крупе кобылицы. Увидел, что рядом с ним, точно так же стиснув зубы, болтается щука. Выпучил глаза, разжал клыки, рухнул под копыта, завизжал… Но следом уже неслась вся стая.