Магия без правил

– Ирочка, вы абсолютно уверены? – поинтересовался старик, разыскивая в траве серебряный меч.

– Я ж вас не спрашивала, уверены ли вы были, когда стравливали меня с упырем? – огрызнулась Ирка. – Тем более что вы и не были!

– Общение со старым Хаим Янкелем на вас, деточка, дурно влияет, – укоризненно сказал старый Хаим Янкель. – Вы уже научились отвечать вопросом на вопрос! – и он протянул серебряный меч Бабы Яги.

Ирка содрала с себя свитер, обмотала им руки и приняла сверкающий клинок.

– Заклинаю! Твоим собственным мечом заклинаю! Отцепись от несовершеннолетних, бабушка! Раз и навсегда, ясно? – Ирка коротко шмякнула Бабу Ягу по плечу, будто посвящала в рыцари. Электрическая дуга прошла через Ирку, меч, охватила Бабу Ягу, разряд подбросил старуху в воздух, и старая ведьма пропала в яркой слепящей вспышке. Ирка обронила жгущий ее даже сквозь свитер меч, тот тоже исчез.

– Ну… Что мы стоим?.. Нам еще много чего надо успеть. Например, вскрыть ведьмин круг. Давайте, давайте, – нервно потирая сухие ладони суетился ламед-вовник. – Вы, Ирочка, хоть и упырица, однако вполне украинского происхождения, сядете на этот камушек. Панночку графиню, как она есть русского полковника дочка, прошу сюда, – он галантно подал Татьяне руку и усадил на необработанный камень.

– Юноша у нас за цыгана сойдет…

Здухач медленно подплыл к бесчувственному телу и всосался внутрь, напоследок одарив Ирку таким взглядом закрытых глаз, что ведьмочка мгновенно загрустила и трусливо подумала, а не остаться ли ей упырицей. Ирка подобрала валяющегося в траве Богдана и сгрузила на последний камень. Богдан зашевелился, очумело мотая головой, и сел.

– А я сюда… Хотя куда я лезу со своим артритом и поясницей, – ламед-вовник, кряхтя, взгромоздился на четвертый камень вокруг Стола Согласия.

– Не хватает, – с тревогой сказала Ирка, поглядывая на три пустых камня.

Но над лугом уже мелькали заячьи уши…

– То ниц, цо матёрые не людзи, – пояснил Ирке матёрый заяц Ковальский, запрыгивая на свой камень и дожидаясь, пока Бразаускас усядется на свой. – То важно, цо матёрые – поляк з литвином.

– Остался один, – усмехнулся ламед-вовник.

– Уже идем, слюшай, э! – зазвенел пронзительный голосочек. – Не делай вид, что ты меня не видишь, старый паршивый вишап!

– Ой-вэй, бабушка Сирануш, я вас умоляю – кто вас не видит, тот вас таки услышит!

Ирка пригляделась к последнему, седьмому камню и увидела, что он весь прямо шевелится от покрывающих его поверхность ачуч-пачуч.

– Быстрее! – крикнул ламед-вовник и вдруг вытащил из кармана своего затерханного пальто блестящий камертон. Неодобрительно заметил: – Разве сейчас образование? Вот в мое время было образование – все девочки играли на фортепьянах, а все мальчики ходили на скрыпочку. Иногда, правда, они били друг друга этими скрыпочками по голове, но все равно музыка облагораживающе влияла на детские умы! А теперь они знают только свой рэп, а скажите мне, за-для ради бога, как открывать ведьмин круг, если не знаешь Бетховена, ни даже Шаинского, я не говорю про песнь лысогорских ведьм! Слова разучиваем, пожалуйста, на семь тактов! А! – он указал камертоном на Ирку. – О! – он ткнул в Богдана. – Панночка графиня у нас будет И! Бабушка Сирануш, возьмите на себя Е! Репетируем! – он взмахнул камертоном.

Часы на ратушной площади зашипели и ударили в первый раз…

– Дедушка Хаим Янкель, скорее! – простонала Ирка.

Старый ламед-вовник скроил недовольную мину:

– Вечно у этих молодых все наспех, никакой солидности…

Часы ударили во второй…

– Разве можно без репетиции? – вопросительно склонил голову на бок старик.

Часы ударили в третий…

– Можно, дед, можно, мы, цыгане, все музыкальные! – завопил Богдан.

– Это вы только так думаете, и не понимаете, как важно планомерное музыкальное образование! – покачал головой Хаим Янкель.

Часы ударили в четвертый…

– У меня музыкальное образование! Гувернантка мадмуазель Латуш! – закричала Татьяна.

– Все эти ваши гувернантки сами безграмотные…

Часы пробили в пятый, и Ирка поняла, что сейчас пристукнет деда на месте – даже если это будет последнее, что она сделает в жизни.

– Слюшай, старый вишап, мы будем открывать этот камень или нет?

– Ну если уж вы все так торопитесь… – неодобрительно поджал губы дед.

– Да! – в один голос взвыла троица друзей.

– Хорошо, – тоном покорности судьбе согласился старик. – Так и быть. Хотя как старый регент и запевала я не могу одобрить исполнение без репетиции.

Часы ударили в шестой…

– Давайте, Ирочка! – выкрикнул Хаим Янкель и ткнул камертоном в Ирку.

Словно подстегнутая плетью девчонка завизжала на нестерпимо высокой ноте:

– А-а-а-а-а-а!

– О-о-о-о! – гулко, как в бочку, затянул цыганенок.

– И-и-и-и! – на ультразвуке взвилась Танька, и пронзительное – Е-э-э-э! – вывела бабушка Сирануш.

Матерые зайцы выдали задними лапами дружную барабанную дробь.

– Ла-ла-соб, ли-ли-соб, лу-лу-соб… – помахивая своим камертоном в такт ритмичным ударам, забубнил старик.