Магия и банды Токио

Последнюю фразу он буквально выплюнул, сгорая от омерзения, но потом злость и страх перевесили и он продолжил свой крик души:

— Вчера про тебя спрашивало сразу трое человек! И все они полные отморозки! Ты не понимаешь, во что ввязался! Половину класса уводили допрашивать вчера на переменах. Сначала одного, потом другого, третьего… Меня самого чуть не избили! Один ублюдок уже хотел сломать мне ногу, когда кто-то из класса подтвердил, что я правда ничего не знаю. Хорошо, что мы с тобой поссорились, — Последнюю фразу он сказал с нарочитым облегчением, но я видел, что толстячку грустно от этого факта.

Какой бы неприятной ни была школьная травля, а наличие друга здорово помогает. Не знаю как он, а я бы не стал менять равнодушие хулиганов на ссору с единственным приятелем. И почему-то мне кажется, что Эномото-кун из той же самой категории.

— Про нас только-только начали забывать, а тут ты со своей «одаренностью»! — Это слово он буквально выплюнул, а я едва заметно поморщился. Столько яда в одно слово не смог бы вместить и я сам. Насколько же парень ненавидит магов?

— Да-да-да, надо было отдать деньги, побегать по поручениям, может быть даже жопу подставить. Ну так, по-братски. И тогда тебя бы никто не дергал. Только кто ты такой, чтобы я из-за тебя не то что пошевелился, а хотя бы просто вспомнил о существовании такого замечательного Тодо-куна?

Парень выпучил глаза. Видимо, о такой постановке вопроса он не думал. Не из эгоизма: просто школьник до сих пор проводит знак равенства между собой и мной. Очень зря.

— После всех твоих подлянок и демонстративного отвращения. У меня, между прочим, родители умерли, — Горечь оригинального Кано прорвалась сквозь мой барьер отстраненной ожесточенности, — Оказывается, я — предатель. Просто потому, что не перестал прятать свои глаза. Ох, как подло! Вот только подлец из нас двоих именно ты!

Я презрительно хмыкнул. Эномото открыл было рот, но осекся от моего выражения лица. Думаю, там было написано что угодно, только не привычная мне невозмутимость:

— Ты думал, что нашёл такого же опущенного друга как ты сам, а потом тот оказался магом. Элитой, чтоб ее. Да ещё и дал отпор хулиганам. А теперь ты чувствуешь предательство, потому что я поменял свой статус, а ты так и остался на дне. Ты ненавидишь меня не за магию. А за собственный жир, слабость, нерешительность и пережитые страдания.

Я прервал сам себя, когда почувствовал, что хватаю воздух как выкинутая на берег рыба. Слишком много чужих эмоций. Надо отстранятся. Иначе есть шанс потерять себя самого. Единственное, что ДЕЙСТВИТЕЛЬНО пугает меня до дрожи.

Впрочем, мой оппонент чувствовал себя еще хуже: мои слова буквальным образом раздавили его. Ведь подобная неприязнь редко бывает осознанной. Мы ненавидим людей не только и не столько за личные обиды, но, скорее за то, что позволили им стать успешнее себя. Вот и Тодо завис, стоило ему услышать резкую отповедь «без купюр». Прямо «сапогом по радуге». Разрушил парню его уютный маня-мирок. Пусть. Никто его за язык не тянул и подходить сегодня ко мне не заставлял. Сам себе злобный Буратино.

— Так что хватит учить меня жизни. Я не чувствую вины перед тобой. И жалости к тебе тоже не чувствую. Ты не заслуживаешь даже злости. Поэтому либо ты затыкаешь свой фонтан, либо я начну учить тебя задерживать дыхание под водой. Очень полезный навык. Особенно, когда тебя макают головой в толчок, — Я навис над бывшим другом, слегка толкнул его ладонью. Не сильно, только чтобы он снова сел за парту.

— А теперь, что нужно сказать невиновному товарищу после всей хрени, которую ты творил?

— Суман (прости), — Неразборчиво буркнул Эномото.

— Ты ничего не попутал? — Я нахмурился. В японском языке есть несколько вариантов стандартного «извини». Слово, использованное Тодо, являлось слишком неформальным. Эдакой отпиской свысока. Так говорят начальники, когда наступают подчиненному на ногу. Или взрослые — детям. Перед хулиганами он извинялся другой фразой. Значит и со мной также должен. Чтобы этот клоп не вонял, его нужно поставить на место. Тот, впрочем, сразу исправился:

— Гоменасай, Кодзуки-сан, — Все еще слишком отстраненно, но ладно. Я и так по нему прошелся: школьник ушел в себя и от жалостливых рыданий удерживался разве что силой воли. Даже глаза закатил, чтобы слезы не шли. В таком состоянии не до политесов.

— Так гораздо лучше. А теперь подробнее: кто искал, что спрашивали, чем мне это грозит. И кто такой Йошимура Йоске?

— Как будто ты не знаешь, кто он такой, — С нотками подступающей истерики бросил толстяк и всхлипнул. Да что у него за манера такая? И взбрыкнул, и нюни распустил. Если он и с хулиганами вел себя похожим образом, то неудивительно, что его все время пытались наказать или унизить. Прошло только пять минут, а этот хмырь уже почти спровоцировал меня на хорошего леща. Нет, бить его пока нельзя. Да и не «пока» тоже. Репутация хулигана мне так же не нужна, как и школьного аутсайдера. Хотя по печени можно разок и пробить. Если совсем достанет.