Магия и прочие приключения

Конь – или лошадь? не понять в темноте – всхрапнул над ухом, и Йан дёрнулся от неожиданности. В чём он так провинился? Было над чем задуматься. Конечно, за время учебы в универсуме в послужном списке Йана, кроме различных оценок, скопилось немало сомнительных заслуг и свершений – статус студиоза обязывает! Но за большую их часть он уже расплатился либо хорошо спрятал концы. Последними развлечениями накануне выезда из столицы были красочное изображение гнилых овощей на стене дома начальника городской стражи, и фальшивая грамота (якобы от универсума) для одного вельможи. Тот возжелал изобразить из себя ученого, несмотря на то, что не знал букв даже родного языка. Студиозы, вдохновленные бочонком пива, изготовили ему грамоту, написанную на языке Священного Текста, которая, однако, содержала отнюдь не священное подробнейшее описание одного из плотских грехов. Конечно, если тому вельможе попался образованный человек, растолковавший смысл лже-грамоты, заказчик мог разгневаться. Но не настолько же, чтобы посылать королевскую гвардию через полстраны! Живопись охрой на стене тоже определенно того не стоила. Может быть, его ищут родственники какой-нибудь хорошенькой девицы – предшественницы Ливротеллы? Тоже сомнительно – с большинством из них он расстался полюбовно.

К тому же среди искавших был дознаватель, а уж они на мелочи не размениваются. Элита Церкви, самая тайная и жуткая из её служб. Еретики и колдуны… При чём тут он, богослов-недоучка? Йан перевернулся на другой бок, заворочался, устраиваясь поудобней, и вдруг его в бедро что-то кольнуло. «Веточка», подумал он, проводя рукой, но в ладонь ткнулся нож. «А что, тоже вариант», озабоченно подумал Йан. Если за доставку этой внешне непримечательной вещицы обещаны такие несоразмерно большие деньги, как сто карелей, может быть она дорога ещё кому-то, кроме адресата. И заинтересовались его мелкой персоной как раз после того, как оная взялась за доставку ножичка… Совпадение? Вряд ли, и старик странный… Йан всё глубже погружался в темноту мыслей, и, не додумав последнюю, заснул.

Глава 3

К утру дождь закончился, небо прояснилось. Красота дымчато-зелёных полей и чистых небес резко контрастировала с мокрым, продрогшим и хмурым студиозом.

Спал он недолго и проснулся на рассвете – к счастью, солнечном, поэтому без труда сориентировался по сторонам света. Идти в деревню опасно. Теперь надо двигаться перебежками по нелюдимым местам, изредка подкрепляясь на окраинах селений… Какой ужас. Вот же влип!

В какую сторону? Он слегка заколебался, но решил продолжить путь в Марцих. Причем перебраться через границу необходимо как можно скорее, пока здешние преследователи не исполнили свою миссию. То бишь – не схватили его, Йана. А уж добравшись до места он, возможно, поторгуется и потребует прибавки к оплате – за риск.

Йан вытащил ножик и внимательно осмотрел. Костяной, изящная резьба. Такими богатые и образованные люди разрезают бумагу, а в менее благородном варианте – чистят ногти. На кухне он бесполезен, для охоты и рыбалки тем паче. Вещичка, по следу которой Церковь посылает своих псов-дознавателей – что же за силы в ней сокрыты? Йан пожалел, что не расспросил странного старичка поподробнее. Но долго ругать себя за безголовость было не в характере студиоза и он, спрятав ножик, отправился в путь.

Йан покинул сонную деревеньку, так и оставшуюся безымянной, какое-то время ехал по просёлочной дороге, мимо полей, чахлой рощицы, затем потянулись и вовсе овраги. Эх, хорошо ехать конём! Но нельзя. Во-первых, если он присвоит скотину, это будет кража, а во-вторых… в общем, надо избавляться от угнанного коня.

Издали Йан увидел, что тропинка вливается в крупный тракт. Справа тянулись кущи, на вид колючие и непролазные; слева растительность отчего-то редела, обнажая овраги и балки, из которых доносилось журчание ручья. Йан слез с коня, выломал на обочине хворостину и с размаху стеганул животное по крупу – скачи подальше! Не ожидавший такой благодарности конь взвился, заржал и понёсся вперёд… Недалеко.

В каких-то ста шагах от Йана дорога вспыхнула болезненно-жёлтым светом и прямо из воздуха вокруг коня сплелась сеть. Бедное животное с размаху свалилось в дорожную грязь и забилось, опутанное, с неистовым ржанием.

– Вершитель, смилуйся! – в ужасе прошептал Йан, пятясь. – Так вот о чём говорил этот… рыцарь, как его…

На кафедре богословия немало толковали о чародействе, но впервые в жизни Йан своими глазами увидел нецерковную волшбу, да ещё такую мощную! Не то что пригородная ведьма, наколдовавшая лысину купчишке, старому развратнику… Её потом даже жалели, мол, мужик сам облысел, а женщину оговорил за отказ…

Осеняя себя святым знаком, Йан попятился, а затем и пустился бежать, через косогор, через овраг, лишь бы подальше от этой жути.