Магия и пули

В столице Финского княжества барышня почувствовала, что одета не по погоде. Меховое пальто-пелерина, уместное в Париже, здесь не справилось, наглый морской ветер забирался под него снизу и похищал тепло. Значит, необходимой частью дорожных расходов станет покупка одежды… Она отчитается перед Федором по его возвращении, он точно не станет возражать. В худшем случае вычтет из жалования, да и то навряд ли.

Длинное приталенное пальто мехом внутрь с соболиной оторочкой немедленно потребовало соответствующей меховой шапочки. Затем — муфта, зимние ботиночки, перчатки. Чтобы соответствовало стилю, новое платье. И еще одно… Во Франции не успела прикупить из-за чересчур поспешного отъезда, почему сейчас должна себе отказывать? Тем более, впереди — последний морской переход, до Санкт-Петербурга. Короткий, но качка успеет сказать свое слово на прощанье.

Вернувшись в припортовой отель, Варвара пересчитала деньги. Франки она потратила почти все, обменяв остаток на рубли. Записала цифры в столбик. Унтера без денег обойдутся — они из Петербурга, служат в ГАУ. Федор их разбаловал, если дать им лишку, так пропьют, канальи. Отложила деньги на проезд до Тулы и оплату багажа. Сдаст его на станции, пусть отправят в Тулу. Там картины, прочие покупки и одежда Федора. А сама, оставив чемодан с бельем и саквояж, поедет налегке.

Итоговая цифра привела ее в задумчивость: все же много-то потратила. Что же делать? Чуть поколебавшись, нашла мудрое решение: купить и Федору что-нибудь роскошное. Например… часы. Носит он обычные на серебряной цепочке, покоящиеся в кармане. Когда переодевается в рабочую одежду, направляясь в цех, часы остаются при мундире, это неудобно. Сам ей говорил. Вряд ли Федор обратил внимание, что в Европе появилась мода — часы носят на запястье. Они меньше, чем карманные, оттого недешевы[54]. Князю показать не стыдно.

Прогулявшись в центр Гельсингфорса и не без удовольствия обнаружив на себе заинтересованные взгляды мужчин — обновки себя вполне оправдали, Варвара нашла роскошный часовой магазин. Там приобрела расхваливаемый продавцом ручной хронометр марки Wilsdorf Davis на коричневом кожаном ремешке. Федору понравятся — без золота, бриллиантов и прочей мишуры. Бывший мастеровой блестящую пестроту на дух не переносит. А вот это — и не броско, но богато и солидно. А еще удобно.

Похвалив себя, барышня воротилась в гостиницу. Предстоящие дорожные тяготы не казались более удручающими. В Петербурге она попрощалась с унтерами и отправилась на Николаевский вокзал. Ночь в поезде — и Москва. Осталось переехать на Курский вокзал, а там Тула уже недалеко. Однако дорога дьявольски утомила. Что, если… Вспомнив рассказ Федора о разговоре с родителями, Варвара решила рискнуть.

Новый лакей в отчем княжеском доме не признал ее и проводил только до приемной, где велел ждать. Скоро вышел князь Оболенский. Увидав дочку, распахнул объятия.

— Варя!

— Да, батюшка!

— Какими судьбами?

— Из Парижа проездом в Тулу. Решила навестить.

— Умница! Ты спешишь?

— Нет, отец.

— Ну, так задержись! Отобедаем вместе. Маменька твоя извела меня упреками: слишком круто обошелся с дочерью. А уж как она обрадуется… Ты с Юсуповым?

— Нет, папа́, — это слово она произнесла на французский манер, с ударением в конце, — он отдельно путешествует, а меня отправил в Тулу отвезти парижские покупки. Я ведь у него служу.

— Только служишь?

Вопрос был задан совершенно прямо. Спишь ли ты с Юсуповым?

— Только лишь служу, папа́. Ну, пока…

Отец понимающе кивнул. Тут в приемную вбежала мать. Начались объятья, поцелуи, и Варваре стало хорошо. Сколько раз она с тяжелым сердцем вспоминала о родителях, лишивших ее наследства и фактически изгнавших… А теперь стыдилась, что пеняла им. Оба постарели. Оба ее любят, хоть когда-то поступили с ней жестоко. Ну, так родовая честь у Осененных… Но сегодня все забылось.

— Хорошо ли живется у Юсупова? — поинтересовалась мать, разглядев дорогое дорожное платье дочери.

— Как у бога за пазухой, — улыбнулась дочь. — Даже на приданное откладываю.

— А нужно ли оное, если сам Федор Иванович…

— Я уже сказала папеньке, чтоб не слишком торопился. Мне у князя хорошо.

Она принялась рассказывать про житье-бытье в Туле. После — про поездку в Париж, Елисейские поля, Нотр-Дам, Монмартр, богатый отель «Ритц». Как покупала с Федором картины… Но не вспомнила про похищение — незачем родителей волновать.

— И правда, хорошо! — расцвел старый князь.

Он сидел такой родной, такой домашний в набивном халате с драконами…

Когда маман вышла, чтоб распорядиться об обеде, Варя, ровно как в детстве, вскарабкалась ему на коленки, обвила руками за шею и шепнула:

— У меня для тебя подарок. Наручные часы! Из Парижа привезла!