Магия и тайна Тибета

Затем повернул голову в сторону убежавшей лошади: она убежала недалеко, но явно желала поиграть, и трапа никак не удавалось поймать ее. Наконец он набросил ей на шею веревку, и она послушно пошла за ним.

Лама, оставаясь неподвижным, не отрываясь смотрел на человека, приближавшегося к нам. Вдруг тот остановился, оглянулся и зашагал к большому камню неподалеку, где привязал лошадь. Затем вернулся немного назад и, свернув с дороги, направился к ферме. Через некоторое время я увидела, что он возвращается к лошади и несет что-то в руках. Вот он рядом с нами: оказалось, что это чаша с простоквашей. Он не отдал ее ламе, а, держа в руке, вопросительно смотрел на своего учителя, будто спрашивал: «Это то, что вы просили? Что мне делать с этой простоквашей?» На его немой вопрос лама ответил кивком и велел отдать простоквашу мне.

Второй случай произошел не в Тибете, а на приграничной территории, аннексированной Китаем и присоединенной к провинциям Шецуань и Кансю.

На опушке огромного первозданного леса, простиравшегося от Тагана до перевала Кунка, к моей небольшой компании присоединились шесть путников. Этот район известен тем, что здесь промышляли дерзкие тибетские разбойники, и те, кому приходилось пересекать его, искали любую возможность образовать как можно более многочисленную и хорошо вооруженную компанию. Пятеро из моих новых компаньонов – китайские торговцы, а шестой – Бонпо нгаспа, высокий человек с длинными волосами, обернутыми куском красной ткани, образовавшим объемный тюрбан.

Стремясь собрать все возможные сведения о религии страны, я пригласила этого человека к нам на обед, чтобы, воспользовавшись случаем, поговорить с ним. Оказалось, идет он к своему учителю, колдуну Бонпо, который совершает большой дубтхаб в соседних горах. Цель ритуала – поймать злобного демона, время от времени вредившего одному небольшому племени, живущему в этом районе. После дипломатических преамбул выразила желание нанести визит колдуну, но ученик его заявил – это совершенно невозможно: учителя нельзя беспокоить в течение целого лунного месяца – ему предстоит отправлять этот ритуал.

Спорить бесполезно – запланировала за ним последовать, когда он отделится от нашей компании после перехода через перевал. Посчастливится мне неожиданно предстать перед колдуном, вероятно, взгляну на него и на его магический круг. И я приказала своим слугам присматривать за нгаспа, чтобы он не ушел незаметно.

Вероятно, они слишком громко обсуждали полученный приказ: нгаспа понял, какой трюк я собираюсь проделать с его гуру, и заявил: бесполезно и пробовать провести его. Ответив, что не имею никаких дурных намерений по отношению к его учителю и хочу только поговорить с ним, чтобы пополнить свои знания, я велела слугам не спускать глаз с нашего компаньона. Нгаспа не оставалось ничего другого, как ощутить себя пленником. Но он понял, что ему не причинят никакого вреда, будут хорошо кормить, а это очень ценится тибетцами, и он отнесся к своему приключению с юмором.

– Не бойтесь, не убегу, – успокоил он. – Можете даже связать меня, если хотите. Мне не нужно идти вперед, чтобы предупредить учителя: он уже и так обо всем знает. Нгас рлунг ги тенг ла лен бтанг цар [124].

Нгаспа имеют обыкновение так много хвастать разными своими чудесными способностями, что я обратила на его заявление не больше внимания, чем обычно на слова его коллег по черному искусству. На этот раз я ошиблась.

Перейдя перевал, мы оказались на равнине, поросшей травами. На этом обширном плато не надо больше бояться грабителей. Китайские торговцы, которые не отставали от нас ни на шаг день и ночь, когда мы были в лесу, приободрились и покинули нас. Я все еще собиралась следовать за нгаспа. Но тут из-за холма появилась группа из полудюжины всадников – они неслись во весь опор ко мне; вот они спешились, приветствовали меня, предложили кха-таг (подарочный пояс) и преподнесли сливочное масло в дар. После этой демонстрации вежливости самый старший из них сообщил мне, что их послал великий Бонпо нгаспа; он просит меня переменить свои намерения посетить его, ибо никто, кроме его ученика, не должен приближаться к тому месту, где он построил магический кьилкхор.

Итак, я отказалась от своего плана. Нгаспа на самом деле сообщил учителю о моих намерениях – «послал ему весточку по ветру».

Настаивать бесполезно: если бы я и сомневалась в оккультных способностях учителя, достаточно сильных, чтобы помешать моему передвижению (несмотря на доказательства, предоставленные учеником), меня окружили крепкие вооруженные горцы. Полные уважения, они держались как могли приветливо, но их отношение изменится, вздумай я упрямиться и подвергать риску успех ритуала, в котором заинтересовано все племя. Поэтому я также сделала подношения: подарочный пояс – нгаспа и что-то из серебра – его учителю. Пожелала тибетцам удачно обезопасить себя с помощью первоклассного колдуна, и мы дружески распрощались.