Магия и тайна Тибета

Когда цамспа, проведший много лет в темноте, приближается к окончанию своего затворничества, он начинает постепенно приучать глаза к дневному свету: в глиняной стене делается отверстие с булавочную головку; оно каждый день увеличивается, пока не достигнет размеров небольшого окна. Эта операция занимает иногда несколько месяцев и производится либо самим затворником, либо кем-то еще – его гуру или другом. Чем дольше время, проведенное в темноте, тем медленнее процесс проникновения света в келью.

Послушники, которые впервые закрываются от мира – в светлую или в темную келью, – обычно получают указания от своего гуру во время уединения. Лама говорит с ними снаружи через двойную калитку, используемую для передачи затворнику пищи. Гуру того цамспа, который ни с кем не видится, часто запечатывает вход в келью ученика собственной печатью. По этому поводу проводится религиозная церемония; вторая такая же церемония проводится, когда учитель ломает печать и затворник выходит из кельи.

Если цам не строгий, у дверей затворника поднимается флаг, а на нем написаны имена тех, кто заходит к нему в комнату, – слуг или посетителей, чьи посещения одобрены учителем. У жилища отшельника, который заперся на всю жизнь, в землю или в горшок втыкают сухую ветвь дерева.

Термин «цам кханг» чаще всего применяют по отношению к домикам для медитаций, которые строятся по соседству с монастырями. Те же домики, но в более удаленных местах, называют ритодами [134].

Ритоды никогда не строят на краю долины – их всегда возносят на самое возвышенное место, которое выбирается по особым правилам. В строках из известного тибетского стихотворения описаны главные условия строительства:

Gyab rii tag

Dun rii tso [135].

Горная скала позади,

Горное озеро впереди.

Говорят также, что жилище отшельника следует строить на возвышенном месте, под защитой скал, или, еще лучше, прямо у скалы – с видом на озеро или, по крайней мере на горный поток.

Разные другие правила выполняются в зависимости от требований той или иной духовной или психической тренировки, которая при этом осваивается. Так, некоторые жилища предоставляют отшельнику широкий обзор, чтобы он видел и восход, и заход солнца; шум от падающей воды или ветра как можно более приглушен; желательна близость леса, а иногда – голых скал и т. д.

Ритодпа не сидят закрытыми в своих домах: кроме периодов строгого цам, большинство в перерывах между медитациями или другими занятиями выходят на улицу. По правилам, предписанным их гуру или ими самими, они разговаривают или нет с соседями, когда набирают воду, собирают топливо или гуляют вокруг своего жилища. Медитация ритодпа на открытом воздухе также иногда проводится по совету духовного наставника. Занимается ритодпа и другими практиками на улице – по своему выбору.

Термин «ритод» (если точно) значит «группа жилищ отшельников»; но в современном значении он применяется ко всем одиночным изолированным жилищам отшельников, будь то хижина или пещера.

Именно в эти примитивные жилища, подальше от густонаселенных районов, удаляются скрытные налджорпа. Те, кто пребывает на первой, начальной ступени отшельничества, через длительные промежутки времени ходят к своему гуру и рассказывают ему о своих психологических экспериментах, о мыслях, которые родились во время медитаций, просят совета и духовной поддержки (ангкур рите); между такими встречами иногда проходят годы.

Что касается отшельников-учителей, некоторые из них разрешают нескольким подающим надежды ученикам жить неподалеку. «Неподалеку» также очень расплывчатый термин: ученик селится и на той же горе, что и наставник, и на месте, расположенном ниже, чем его жилье, и на расстоянии одного-двух дней пути.

Нетрудно понять, что не все обитатели многочисленных цам кханг и ритодов – святые или мудрецы. Ложное тщеславие и поддельный мистицизм давно проникли в мир тибетских отшельников. Даже на сверкающих снежных горах встречаешь лицемеров. Под маской гомчена, который хвалится познаниями в тайном учении и сверхнормальными способностями, часто скрывается простодушный крестьянин или пастух. Западному человеку кажется, что он дорого платит за материальные преимущества или славу, которой пользуется, – трудна отшельническая жизнь. Но сделку нужно рассматривать не с западной, а с тибетской точки зрения.

Тибетцы – люди сильные и выносливые: холод, сон на земле под открытым небом, одиночество и многое другое, при одном упоминании о чем средний человек на Западе содрогнется, ни в малейшей степени не пугают жителей Тибета. Мало кто из них, даже среди представителей высшего класса, не испытал на себе чего-то подобного во время путешествий или в других обстоятельствах. Предприимчивые клерикальные шарлатаны, часто неграмотные и из бедных семей, не надеющиеся на какое-либо положение в своих монастырях, наслаждаются более благополучной, чем где-либо еще, жизнью в ритодах.